Поскольку происходить дальнейшее использование всей этой подлежащей анафеме механики будет на территории другого Государства – пусть за это и отвечает её хозяин!
Вполне грамотно. И – цинично. И волки сыты, и овцы – целы. Впрочем, не думаю, что лорда Дилени будут так уж прямо заставлять «сеять свет истинной веры» на его новых землях, или наказывать за недопустимое применение преданных анафеме устройств. Скорее – просто пожурят. Поскольку понимают, что без этого самого «применения» куда больше будут потери любимой Армии.
А без армии – нет и Тарсии!
– Ваше Величество! Позвольте представить: леди Ева! Леди Ева: её Величество королева Тарсии, регентша нашего юного короля сира Карла. – лорд Дилени, чувствуя себя идиотом, тем не менее заставил себя выполнить весь положенный церемониал представления так, как требовал придворный этикет.
– Встаньте, милая моя. – леди Ева аккуратно и грациозно приподнялась из книксена, который делала перед тремя ступенями, ведущими на возвышение, на котором в главной парадной зале Клауда стояло королевское кресло: трон, – Я много слышала о вас. И рада, что слухи о вашей красоте не преувеличены.
– Благодарю, ваше Величество! Однако как человек, профессионально разбирающийся в красоте, могу с огромным удовлетворением сообщить вам: ваше Величество ни в чём мне в этом плане не уступает! А кое в чём – даже превосходит. Особенно заметно это тому, кто без труда видит неподдельное восхищение вами в сердцах ваших подданных! – леди Ева неторопливо обвела рукой ряды придворных, выстроившихся вдоль стен. Тут же среди почему-то побледневших напомажено-расфуфыренных людей возник некий нестройный гул, и странное волнообразное шевеление. Но все люди мгновенно замерли, замолчав, стоило только её Величеству подняться с трона, и окинуть взором из ряды.
– Благодарю, милорды и леди, что помогли мне достойно провести церемонию представления. И не смею больше задерживать. – королева коротко глянула на лорда Айвена, стоявшего тут же, у возвышения, справа. Тот сделал знак рослым молодым гвардейцам, составлявшим теперь гвардию её Величества. Те быстро выдвинулись вперёд, как бы отсекая придворных от трона, и неторопливо двинулись вслед за быстро убывающей толпой. На то, чтоб торопливо покинуть помпезно декорированную залу через единственные двустворчатые двери в торце, у опасливо косившихся назад придворных ушло не более минуты. Всё это время королева и леди Ева стояли друг напротив друга молча. Глядели друг другу в глаза.
И только когда двери за последним шаркуном затворили снаружи вышедшие следом гвардейцы, леди Наина изволила фыркнуть, не скрывая усмешки:
– Благодарю, леди Ева. За подтверждение того, что я подозревала всю свою сознательную жизнь и сама. А именно – того, что все мои расфуфыренные прихвостни, а особенно их супруги или любовницы, люто меня ненавидят!
– Ну, ваше Величество, это всё же не совсем так. Не ненавидят. А, скорее, завидуют. Тому, что выжили. Тому, что стали гораздо величественней и красивей, чем были до Машины. Тому, что положение вашего Величества теперь настолько незыблемо, что никакие козни, сплетни, и интриги не смогут его поколебать. А дворцовые перевороты теперь попросту невозможны – поскольку о них заблаговременно узнала бы я!
– Благодарю ещё раз, леди Ева. – королева наконец спустилась со своих ступеней, опираясь на своевременно поданную лордом Дилени руку. Отняла эту руку от лордовской, и обеими взяла за тонкие руки леди Евы, оказавшейся сейчас, когда они стояли на одном уровне, чуть выше ростом, – Вы без сомнения могли бы оказать мне, и нашему государству массу услуг. Например, если б я вздумала послать вас к границам соседних государств, с тем, чтоб вы узнали, что на самом деле думают, и что планируют в отношении меня и нашей страны правители соседних стран. Но!
Думаю, такая миссия была бы для вас…
– Совершенно верно, ваше Величество. И скучна, и чужда, и унизительна.
– Верно. Поэтому, сестра, – во взоре леди Наины что-то сверкнуло. Лорд Дилени сглотнул тугой ком, который почему-то появился у него в горле, когда он смотрел на гибкий стан леди Наины, невольно представляя себе всю степень мучений, что пришлось претерпеть, и неоднократно, этому хрупкому на вид телу, – будет лучше, если вы не будете впрягаться в ярмо придворных интриг, и проблем межгосударственной политики. А проследуете, как и планировали, в столицу нового Протектората. Которая, несомненно, со временем вырастет вокруг Эксельсиора. И будете всемерно помогать тому достойнейшему человеку, которого я назначила на должность её Наместника.