На десяти гривнах был изображен один из главных евроинтеграторов Украины, казацкий олигарх и меценат - Иван Мазепа. На двадцати, другой Иван - Франко, великий поет и писатель. На "пятидесятке" была запечатлена наглая, бородатая рожа беспринципного конформиста, погубившего в начале двадцатого века украинскую государственность - Михаила Грушевского. Чувак, похожий на Деда Мороза, всерьез считал, что Украинской Народной Республике не нужны свои вооруженные силы. Когда на Киев в 1918 году двинулись большевицкие орды, Грушевский и прочие ублюдки, выставили в качестве заслона триста студентов, которые повторили трагическую судьбу трьохсот спартанцев. Сам же Грушевский бежал. Спустя несколько лет он вернулся уже в советскую, захваченную кровавыми большевиками Украину, и отлично себя там чувствовал.
Ну и на сотке, самой крупной тогда банкноте, был изображен уже упомянутый ранее Тарас Шевченко. Забавный парадокс состоял в том, что он оказался на "сотке" за свое творчество, а в нём он, к примеру, в поеме "Гайдамаки", проявлял не дюжий антисемитизм. Иначе говоря, напиши Шевченко своих "Гайдамаков", за которых, в том числе, его и изобразили на "сотке", в современной Украине, его бы вполне возможно посадили бы в тюрьму за разжигание межнациональной вражды.
Впрочем, Сашу все эти исторические аспекты не шибко волновали. Вернувшись домой после одного из трудных, но приятных, рабочих дней, Саша застал прелюбопытнейшую картину: за кухонным столом сидел Лёша, и учился читать под пылким надзором Алисы.
"Какой позор!" - подумал Саша. - "В шесть лет он все еще учиться читать! Дегроид, не иначе!"
- Познаете великое искусство чтения? - ухмыльнувшись спросил парень.
- Да, - ответила Алиса. - "Золушку" читаем. А ну давай, Лёша - соберись и покажи, как ты умеешь! Давай живей!
Если это задумывалось как мотивация, то она явно не удалась - у мальчика стал дрожать голос. Вместо нормального чтения он издавал какие-то мерзкие, непиздараздельные звуки. Саша не сдержался, и дал волю здоровому, бодрому хохоту. Лицо Алисы налилась краской. На мгновение парень подумал, что намечается новый скандал, но вместо того, чтобы устроить с Сашей очередную ссору, Алиса со всей силы заехала Лёше тыльной стороной ладони по затылку. Маленькая, детская шея не выдержала такого напора, и голова мальчика треснулась об поверхность стола. Из носа щедро хлынула кровь, добавив старой мебели особой пикантности.
- Бери тряпку и вытирай тут все! - рявкнула на сынишку заботливая мама.
- А... - пугливо начал мальчик.
- Ну что еще?! - завопила Алиса.
- А где тряпка? - завершил вопрос Лёша. - Я не знаю где она.
- Ну так поищи, ты сука Беринг!
Маленький Беринг стал рыскать в поисках тряпки, в то время как Саша с Алисой отправились валяться на диване в спальню.
- Как же он меня бесит! - посетовала Алиса.
- Да ладно тебе! - приободрил ее Саша. - Ты же не виновата, что он такой.
- И то правда! - согласилась Алиса. - Но я не могу понять, почему он такой, что же с ним не так?
- Я конечно не специалист в медицине, - заявил Дятлов с видом истинного эксперта, - но мне кажется, что у него серьезная умственная отсталость. Но что бы знать наверняка, тебе лучше обратится к профессионалам.
- К каким еще профессионалам? - не поняла Алиса.
- К детским психологам, ну или к терапевтам там всяким.
- Спасибо за совет, Сашенька - так и сделаю! Сегодня, кстати, ходила к нему в школу, говорила с его классной руководительницей, так она оказывается распоследняя стерва и блядь! Ты бы видел какими глазищами она глядит на пап учеников!
"Жаль, что я этого не видел!" - весело подумал Саша.
- Я же говорил, что общаться с училками - это попусту тратить время.
- В общем, я её предупредила, что бы Лёшу больше не обижали.
- А если все же будут "обижать", что ты тогда сделаешь?
- Увидим...
Далее в тот вечер произошло нечто, что напрочь не укладывалась у Саши в голове. Лёша шел по коридору в свою комнату, когда дорогу ему преградила жирная туша Алисы. На лице мальчика застыл ужас - наверное, он думал, что его снова будут бить. Но вместо рукоприкладства, Алиса неожиданно обняла своего сына, крепко поцеловала его в лоб и стала извинятся за обиды и унижения того дня, после чего она великодушно пригласила мальчика присоединиться к просмотру телевизора в спальне, которая также исполняла функцию общей комнаты.
Спустя несколько дней, за просмотром очередного проходящего голливудского боевика, Алиса стала расспрашивать Лёшу по поводу дел в школе. Мальчик сначала отмалчивался, а потом расплакался.
- Меня сегодня снова били, - причитал он.
- Вот суки! - негодовала Алиса. - Я же говорила с его классной руководительницей! Она сказала, что будет следить, что бы Лёшу не трогали!
Саша не удержался от легкой улыбки и произнес:
- Я же говорил тебе, чтобы ты просто на всё это забила.
- И что же ты предлагаешь? - сердито спросила девушка. - Как решить эту проблему?
- Я лично не вижу здесь никакой проблемы, - равнодушно сказал Дятлов.
- Да что ты такое говоришь?! - недоумевала Алиса.
- Ну а в чем тут, по-твоему, проблема? - без тени иронии спросил парень.
- Как "в чем"? В том, что над моим сыном издеваются в школе!
- Позволь заметить, что это прежде его проблема, а не твоя.
- Да как ты можешь говорить такие слова?! - почти сорвалась на крик возмущенная толстушка. - Он же мой сын! То есть, по-твоему, я не должна ему помогать?!
За время совместного сожительства, Саша успел понемногу привыкнуть к Алисиным вспышкам неадекватности, посему ответил предельно спокойно:
- Знаешь, как говориться, спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Хотя в случае с твоим сыном, я думаю ему уже ничего не поможет.
- Я тебя вообще сейчас не могу понять! Так что же ему, терпеть по жизни насмешки и издевательства?!
- У каждого своя судьба... - с философским выражением лица сказал Саша.
- Да пошел ты на хуй, падонок ебаный! - окончательно вышла из себя Алиса.
- Слушай, давай может будем как-то уважать друг друга, - пытался воззвать к конструктиву парень.
- Ты мразь окаянная! Пидор хуйсосущий!
Это было уже слишком. Саша встал с кресла и...стал собирать свои вещи в спортивную сумку.
- Ну и что ты сейчас делаешь? - спросила Алиса, которая успокоилась мгновенно, как по волшебству.
- Я ухожу, - холодно и сухо ответил Саша.
- Саша, Сашенька...Не уходи, дорогой, любимый, не уходи! Давай поговорим, Сашенька!
Саша не намерен был слушать весь этот бред, хотя такая внезапная смена риторики его, в глубине души, изрядно повеселила. Быстро и решительно собравшись, он двинулся к выходу. У двери, за которой его ждали свобода и спокойствие, он обнаружил неожиданное препятствие - Лёшу, который с заплаканными глазами загородил своим маленьким телом проход.
- Не уходи, папа! - заклинал его малыш.
Саша подошел к мальчику, и заботливо положил свою сильную руку на его крохотное плечо. Парень слегка улыбнулся и сказал, глядя Лёше в глаза:
- Лёша, сейчас я скажу тебе кое-что очень важное, и я хочу, чтобы ты запомнил это на всю жизнь. Обещаешь запомнить?