— Ах! — Она прижала обе руки к губам. Его неприкрытый цинизм задел ее за живое. — Я уже поверила, что могу доверять тебе! Какая же я дура, подумала, что твои чувства ко мне сильны настолько, что преодолеют любое препятствие!
— Да, — с горечью сказал он, — я тоже так думал.
— Не веришь мне, проверь архив в больнице Святой Марии в Редфорде. Они точно не врут.
Видимо, он почувствовал в ее голосе правду, потому что секунду или две в молчании смотрел на нее таким пронзительным взглядом, что, казалось, мог просверлить им отверстия в ее голове. Затем с гримасой самоуничижения, от которой она вздрогнула, отвернулся и уставился на мерцающие огни кораблей, стоящих на якоре в гавани.
В стоящем воздухе поплыл его меланхоличный голос.
— Я привел тебя сюда посмотреть на этот вид в тот год, когда заканчивал высшую школу.
— Я помню.
— Ты все время плакала.
— Да.
— Ты сейчас плачешь?
— Да.
Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил вновь:
— Почему у нас всегда все так трудно, Салли?
— Потому что мы слишком сильно любим, — рыдала она.
— Неужели? А может, мы никогда не любили достаточно сильно, чтобы безоговорочно доверять друг другу?
Ее охватило чувство безнадежности. У них всегда будет так: неудержимое, горячее влечение, всегда побеждающая яростная, безумная жажда, а потом — печальное сожаление.
Она оглядела свое платье, подол запачкан землей, изящная шелковая вышивка в пятнах от травы. Оно было безнадежно испорчено, так же безнадежно опустошены были они сами.
— Ты прав, — сказала она. — Мы никогда не любили.
— Сможем когда-нибудь научиться?
— Вряд ли.
— Куда же нам теперь идти?
— Никуда, — сказала она. — Карусель остановилась, Джейк. Пора выходить.
Глава одиннадцатая
— Нет, — ответил он. — Я отказываюсь сдаваться. Не допущу, чтобы победила Пенелопа.
Но в ответ раздалось только мягкое шуршание шагов, удаляющихся по мокрой от росы траве.
Ему потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не броситься вслед за ней. Остаток разума говорил ему, что еще не время. Им обоим следует сначала оправиться от шока и боли.
Не все кончено, сказал он безмолвной ночи, совсем нет. Неважно, пусть на это уйдет еще восемь лет, но он ее вернет, так или иначе.
Не сиди без дела. Салли не помнила, чьи это были слова, но они стали ее девизом в последующие дни и спасли ее душевное спокойствие. Она занялась ремонтом монастыря и, если заглушить боль в сердце, все-таки, не удалось, нашла некоторое успокоение в поддержке, которая была ей оказана после того, как слух о ее стараниях разнесся по округе.
Разрешение на перестройку, она получила очень быстро. Все муниципальные инспектора, приходившие оценить масштаб требуемого ремонта, очень помогли, дав рекомендации, где можно найти самых лучших электриков, сантехников, каменщиков и плотников.
Зернышко идеи, пришедшей Салли в голову при встрече с бездомной девочкой, проросло, и хотя проект принадлежал ей одной, со временем он стал набирать силу, и все больше людей принимали в нем участие. Она это поощряла. Какая разница, кто являлся автором проекта? Главное, что у детей появится кров, где о них будут заботиться.
Единственное, что она не могла сделать, — это принять помощь от корпорации Харрингтона.
А самое главное, она не отвечала на звонки Джейка. Просто не могла. С нее достаточно. Слишком много страданий принесло ей знакомство с ним. Они перешли черту той ночью, когда он обвинил ее в том, что она избавилась от их ребенка, и на этот раз пути назад нет.
В эти трудные дни, Френсис оставался ее надежной опорой. В нем не было чрезмерного напора, свойственного Джейку, Он не ставил ультиматумов.
— Я хотел бы сказать, что люблю тебя, — сказал он, уговорив ее как-то раз после обеда немного отдохнуть и составить ему компанию на пикнике у реки, — но вряд ли ты хочешь это услышать, по крайней мере, от меня.
Он был добрым, внимательным, надежным, неназойливым, красивым — все, что нужно любой женщине, и даже больше. Ну почему этого было недостаточно, чтобы она тоже смогла полюбить его?
— Мне хотелось бы, чтобы это было не так, — грустно ответила она, — чтобы все было по-другому.
— Но все случается так, как случается. Не мы выбираем любовь, а она нас. Ложью ничего не добьешься, только накажешь саму себя. Лучше оставить все как есть, а не надеяться, что когда-нибудь сможешь полюбить.
— Но я не хочу терять твою дружбу. Она для меня все.
Он взял ее за руку, поцеловал в ладонь.