Хотела подойти к чайнику, но руки отчаянно тряслись, выдавая в голове сотни вопросов: «А что дальше?», «Устроить ему допрос или сделать вид, что ничего не заметила?». Еще лет семь назад, она бы перешла сразу к первому способу, устроив жуткий скандал со слезами. Сейчас же больше склонялась к второму варианту, выдавая частично накрывшую ее давно депрессию, когда кажется, что «все может случиться» и «пусть так и будет».
На кухню прибежала сонная София. На вопрос: «А где же папа?» объяснила ей, что он спит и будить его они не будут. Решили поехать гулять на весь день вдвоем. Малышка сонно повизгивала от радости. Вот они дети: они просто рады тому моменту, который у них есть сейчас, простой игре, мороженному, беготне по парку. Взрослые должны чаще обращать внимание на своих детей. Они показывают настоящую и единственную ценность – радость имеющегося у человека мига.
Прогуляв добрых два часа на морозе, они покушали в уютном маленьком кафе, где была еще вдобавок отличная детская комната и направились к родителям Виктории. В выходные они часто у них бывали, а те радовались, что их навещают, в то время как мама с дочкой любили атмосферу тепла, уюта и любви в родительском доме. София тут же начала канючить, что останется у «бабы» и «деды», и Вика была только рада, поскольку дома ее ждал неприятный разговор с мужем, свидетелем которого ей не хотелось видеть их дочь.
Проезжая уже накрытые сумерками улицы города, она думала, что скажет Алексею. Не была уверена, что вообще хочет его видеть, но взрослому человеку просто так не убежать от взрослых проблем. Поэтому, припарковав темно-серого цвета машину, девушкак поднялась на лифте и постучала в дверь.
Алексей встретил ее обескураженно-виноватым взглядом. Впрочем, сам даже не спешил начинать разговор и просто топтался неуверенно в дверях.
— Нас не было целый день с ребенком. Тебе неинтересно даже знать, где мы? — начала разговор она.
— Если честно, Вик, я целый день провалялся в постели. Выпили вчера слишком много. Я не помню даже, как добрался домой.
— Не помнишь даже, как застегивал рубашку и откуда губы в помаде? — со страхом, но уверенно произнесла она.
— Тебе показалось, ты чего Вик? Мы просто посидели с мужчинами, — ответил понуро муж, предупредительно убрав уже все следы вчерашнего вечера с лица.
Вика, хотела сказать про «засос», но поняла, что и тут он будет отпираться и придумывать новые небылицы. Это было в его характере. Он всегда врал, оправдывался и еще переводил все на нее. Она понимала, что какой-бы скандал сейчас не устроила, он все будет отрицать, какие-бы доказательства она ни привела. Они проходили это уже много раз в начале их отношений, и сейчас не выявилось бы ничего нового.
— Можешь говорить, что хочешь! Можешь даже верить в свою ложь, если тебе так становится легче. Я тебе не девочка, с которой ты познакомился в двадцать лет и которая будет лить слезы. Ты просто мне противен, — выдала Вика на одном дыхании. — Ты какой был раньше, тот же безалаберный мальчишка сидит в тебе и сейчас. Просто прикрываешься теперь хорошей работой и хвастаешься перед другими своей идеальной семьей.
— Ой, опять у тебя истерика начинается. Из года в год одно и тоже. Зачем я только на тебе женился?! Одни слезы постоянно на глазах. Сидишь дома целыми днями, вечно закрытая от всех, от тебя не дождешься ни ласки, ни внимания. Вижу я с каким лицом ты каждый раз ложишься со мной в постель!
— Да, Алексей! Ты как обычно в своем репертуаре: если и накосячишь где, сразу переводишь вину на меня. Слабо признаться, где вчера провел ночь?
— Даже не собираюсь оправдываться, — бросил он. Я уже сказал, что посидели мужиками. Да, засиделись немного, но я же не часто и выбираюсь куда-то. Постоянно работаю, чтобы вас обеспечить всем самым лучшим, а твоя мечта перебраться к океану? Да я все делаю, лишь бы тебе угодить.
Вика понимала, что он просто, как это и всегда делал, переводит тему от своего косяка, а виновата всегда окажется она.