Выслушав собравшихся, гиньский князь повелел отправить к Туцитару гонца с приказом, чтобы его конница связала наступающего противника боем. Ещё один гонец был направлен к Савашу. Тот должен был, отобрав пятнадцать тысяч лучших воинов, бросить их в промежуток между колоннами имперцев и окончательно разделить их между собой. Остальным войскам был отдан приказ быть готовыми к выступлению из лагеря.
На равнине Чулбы разгорелась жестокая и упорная битва. Гиньские воины дрались отчаянно, десятки раз переходя в атаки, пытаясь остановить железную поступь имперской пехоты. Был момент, когда сабраки имперцев дрогнули и даже заколебались под их яростным натиском. Но всё было напрасно. Вклинившихся между колоннами имперцев гиньцев, отбросили крылатые панцирники тайчи Кастагира. Хоругви Железных Ястребов, словно огромная стальная метла, вымели кулбусскую пехоту обратно на Белый холм.
Узнав об этом, князь Аньло лично отправился к Белому холму, на вершине которого развевались многочисленные знамёна. Его сопровождала тысяча отборных телохранителей. Князь горячил скакуна, время от времени порываясь направиться в сторону, откуда доносился неумолчный шум битвы. Но умудрённые опытом военачальники из его свиты сдерживали своего молодого государя. Полководец должен побеждать врагов игрой своего ума, а не просто махать мечом, словно он простой воин. Лихих рубак и так хватает.
Князь поднялся на вершину холма. Он жаждал увидеть, как от натиска его доблестных воинов враги обратятся в бегство. Но тут его постигло жестокое разочарование. С высоты было видно, как справа и слева от холма, по зелёной равнине медленно, ощетинившиеся сталью похожие на гигантских ежей, ползли большие прямоугольники имперской пехоты. Гиньцы накатывали на них словно морской прибой. И также как волны разбиваются о прибрежные скалы, так и их яростный натиск разбивался об непоколебимый строй имперцев.
Ченжеры неуклонно приближались, тесня гиньских воинов. Их передовые отряды уже начали огибать с двух сторон Белый холм. При виде этого в княжеской свите возникло лёгкое волнение. Перед князем Аньло возник седобородый старец – главный начальник войск Саваш.
– Государь, здесь становится опасно. Я смиренно советую вам покинуть это место, дабы не подвергать вашу драгоценную жизнь напрасной опасности.
– Ты хочешь, чтобы я отступил перед лицом врага?!
– О-о, мой повелитель. Я, ничтожный, не смел и думать об этом.
Саваш согнулся в низком поклоне перед гневно дышащим князем.
– Я хотел предложить государю, дабы он поехал и воодушевил те десять тысяч воинов, что стоят за рощей возле Ной-Су. Оттуда мы нанесём врагу удар свежими силами, окружим и уничтожим его.
Среди стоящей позади свиты раздались одобрительные замечания. Придворные и военачальники и наперебой советовали князю последовать словам главного начальника войск. Один из звездочётов, испуганно косясь на приближающиеся отряды имперцев, громко заявил, что звёзды благоприятствуют столь мудрому решению и сулят несомненную победу над коварным врагом.
Через полчаса после того, как князь Аньло и его свита покинули Белый холм, наступавшие сабраки имперцев неожиданно остановились. Из-за плотного строя щитоносцев выскочили наёмники, собранные из тайгетов и людоедов-синпо. Их было не много – сотни четыре. Они на ходу выстроились в клин, остриё которого устремилось к вершине холма.
Могучие, закованные с головы до ног в броню воины были вооружены тяжёлыми двуручными мечами, шестопёрами и бердышами. Гиньские ополченцы-кулбусы безуспешно пытались остановить их натиск. Наёмники прошли сквозь их строй, словно нож сквозь масло, оставив за собой лишь груды окровавленных тел.
Лишь на самой вершине Белого холма их продвижение несколько замедлилось. Телохранители гиньских полководцев оказали упорное сопротивление. Они умирали, давая своим командирам возможность избежать гибели. Но не прошло и четверти часа, как Белый холм был окончательно занят имперцами. Передовые отряды и правое крыло гиньской армии были разбиты, а обе колонны ченжеров соединились. В сражении наступила краткая передышка.
И-Лунг и некоторые из его военачальников считали, что они уже почти победили. Богоравный владыка вознамерился отдать приказ бросить в бой Железных Ястребов и лёгкоконных стрелков, чтобы окончательно сломить врага, но Чже Шен поумерил его пыл.
Будучи опытным полководцем, князь понимал, что несмотря на захват господствующей высоты, ещё не всё кончено. Главный лагерь гиньцев у Абрены и деревня Ной-Су по-прежнему находились в их руках. И они по-прежнему сохраняли своё численное превосходство над имперской армией. К тому же, конница противника, несмотря на понесённые ею потери, всё еще оставалась боеспособной и могла доставить имперцам немало хлопот. Особенно на широкой и ровной как стол равнине.