Кулбус умолк. Кендаг выслушав скорбное повествование старика, спросил:
– А где сейчас эти ченжеры?
– Они заняли нашу деревню и, наверное, всё ещё там.
– Вот как. Ладно.
Тайгет бросил взгляд на Джучибера, как бы спрашивая, мол что ты думаешь обо всём этом. Коттер сидел в седле с невозмутимым лицом. Он слышал рассказ старого кулбуса весь до последнего слова. Кендаг невольно нахмурился. Он хорошо знал, как коттер презирает, кулбусов.
– Там, ченжеры,– медленно произнёс Кендаг, кивая головой в направлении, где была расположена деревня кулбусов,– и они стоят на нашем пути.
– Их можно обойти стороной,– ответил Джучибер, продолжая сохранять свой невозмутимый вид.– А может, и нет,– выдержав паузу, добавил он.
– Я знал, что ты тоже захочешь поквитаться с ними,– шагнул к нему с улыбкой Кендаг. Затем он вернулся к кулбусам.
– Эй вы, цыплячьи души, найдётся среди вас смельчак, что проведёт нас к вашей деревне! – крикнул он внутрь хижины.– Обещаю, что после того, как мы её навестим, шестипалые надолго забудут дорогу к вам!
Кулбусы стали о чём-то оживлённо переговариваться и шептаться между собой. Когда они умокли, из хижины вышли двое мужчин и встали перед Кендагом.
– Они покажут тебе дорогу, господин,– произнёс староста, показав на них. Тайгет взглядом окинул обоих кулбусов. Хотя они оба были тощими, но выглядели несколько лучше, чем остальные.
– Я тоже пойду с вами,– неожиданно раздался хрипловатый голос. Кендаг обернулся. Кулбус, что давеча бросился на него с ножом, поднялся с земли. С его разбитого лица капала кровь, но в глазах горела отчаянная решимость.
– Хорошо,– согласился Кендаг.– Как далеко отсюда до вашего селения? Можно ли туда проехать на лошади?
– Деревня в одном лине отсюда,– ответил один из кулбусов.– На лошади можно проехать до рощи. Дальше тоже можно, но только увидят…
– Показывайте дорогу,– скомандовал тайгет и вскочил в седло.
– Подожди,– остановил его Джучибер.– Лошади,– кивнул он на заводных коней.– Надо оставить их здесь.
Лошадей привязали к лежащей на земле колоде. Коттер на всякий случай стреножил их, спутав передние ноги. После этого они выступили в путь. Впереди шли двое кулбусов, указывающих дорогу, третий, стараясь не отстать, плёлся сзади. Дорога до небольшой рощицы, росшей на окраине селения, заняла у них чуть более получаса.
Под прикрытием кустов они подкрались ближе к деревне, чтобы рассмотреть, что там творится. Сама деревня состояла из двух десятков глинобитных фанз и тростниковых хижин, между которыми были разбросаны многочисленные сараи и амбары.
Сейчас над ограбленным и разорённым селением нависла пугающая тишина. Не было слышно ни мычания коров, ни чавканья свиней в хлевах, ни лая собак. Между строениями там и сям валялись изуродованные окровавленные трупы. Только из большой фанзы, где расположился предводитель ченжеров и его приближённые, доносились пьяные выкрики и хохот. Двое часовых охраняли коней, стоящих у крыльца фанзы. Ещё несколько стреноженных лошадей, бродили неподалёку.
– Надо глянуть, сколько их,– шепнул Кендаг.
– Я схожу,– отозвался коттер. Он положил самострел и, проверив, как выходит из ножен клинок, переместил палаш с пояса за спину. Потом Джучибер выскочил из кустов и, пригнувшись, стремительно побежал вперёд, в сторону стоящей на отшибе глинобитной мазанки с огороженным двором. Кендаг и кулбусы видели, как он перемахнул через ограду из жердей и исчез за углом хижины.
Посреди двора, недалеко от входа Джучибер наткнулся на окровавленный труп мужчины. Он догадался, что это был хозяин жилища. Коттер осмотрел убитого. Судя по всему, его зарубили короткой совней, какие используют пешие щитоносцы или кливуты.
Он повернул голову в сторону дверей и увидел лежащую на пороге хижины в луже крови женщину, прижимавшую к груди ребёнка. Оба были убиты страшным косым ударом, развалившим их тела чуть ли не пополам.
Настороженно оглядываясь по сторонам, коттер направился в сторону, где, судя по звукам, находились ченжеры. Он скользил вдоль стен сараев и хижин, скрываясь в тени заборов. Тот тут, то там он натыкался на трупы. У входа в одну из фанз коттер увидел два шеста с насаженными на них отрубленными головами, а на дощатых воротах, ведущих на двор, было распято безжизненно обвисшее тело.
Внезапно из ворот вышел воин в железной каске и в кольчуге, поверх которой было накинуто фиолетовое одеяние послушника Братства Богини. Пьяно пошатываясь, он остановился и принялся мочиться прямо посреди улицы. Следом за ним, показался второй ченжер. В одной руке он держал совню, а в другой был зажат кувшин с вином. Воин раскачивался из стороны в сторону и чему-то громко смеялся.