Слыша мои жалобы, Сайрус печально вздыхал.
– Я ж тебе уже тысячу раз говорил: всё из-за блокировки. Если снять её, усилятся ментальные способности, улучшится память, освободится талант к стихийной магии… Соглашайся, глупышка моя! Мы вместе справимся с твоими грозными силами!
В ответ я кусала губы, силясь выговорить короткое: «Да!»… Но обычно всё заканчивалось навернувшимися на глаза слезами и отрицательным покачиванием головы.
И однажды мой наставник не выдержал.
– А ну-ка, иди сюда! – Протянул он, пронзая меня пытливым взглядом. – Надо посмотреть на тебя повнимательнее. Вполне вероятно, что я мог что-то пропустить: как-то странно ты всё время реагируешь на мои настойчивые и вполне обоснованные предложения.
На этот раз «сканирование» моего сознания продолжалось намного дольше. Учитель не обращал внимания на мои ёрзания и хихиканье. Вскоре радужные сполохи в моей голове и ощущение щекотки стали настолько невыносимыми, что, казалось, еще пара минут, и голова просто взорвётся. И тут Сайрус меня отпустил.
Я поморгала, восстанавливая зрение, и с любопытством уставилась на мага-менталиста. Его лицо было необычно серьёзным и усталым.
– Оказывается, всё не так просто. – Со вздохом сообщил учитель. – Кроме блоков, перекрывающих твои магические потоки, кто-то поставил точно такие же в твоём сознании, чтобы ты даже не помышляла о том, чтоб выпустить на волю свою силу.
Я ошеломлённо молчала. Зачем?!
– Не знаю. – Покачал головой Сайрус, его золотые глаза потемнели и были печальными. – Но сделан заслон качественно и почти незаметно: как видишь, даже я не сразу его нашёл. Пока не снимем этот блок, об освобождении магических потоков не может быть и речи – это сломает твоё сознание.
– А вы сможете это сделать? – С надеждой спросила я.
Волшебник кивнул.
– Я – смогу. Но постепенно и не в таких условиях, когда твой мозг загружен кипой знаний. Вот придут летние каникулы – займёмся. А пока выкладывайся, как можешь.
Я вздохнула, но быстро утешилась: значит, для меня ещё не всё потеряно! Вот пройдёт лето, и я покажу дорвавшимся до магии и перегнавшим меня в некоторых предметах однокурсникам, на что способны девушки из столицы!
Но до каникул было ещё далеко. У волшебников учебный год, как и у всех в Гринуолде, начинался первого сентября и заканчивался в начале июня. Однако это правило не распространялось на первокурсников, ибо их учебный год был сдвинут из-за времени Поиска – первой пятницы 13-го в году. Она запросто могла выпасть и на январь, и на весенние или летние месяцы, или, как в нашем случае: единственная пятница 13-го в году попалась в декабре. Первокурсники учились по своему собственному графику, а это значило, что для нас каникулы начнутся в середине июля – и то по великой милости директора, которому нужно было срочно отбывать в командировку.
Значит – учиться, учиться, и ещё раз учиться! Я решила выбираться из «скудоумных отрочиц», поэтому все весенние каникулы к громким недовольствам двух потолстевших на орденских харчах серых морд, усердно корпела над учебниками.
Весной, с началом второго учебного полугодия у нас появились два новых предмета: математика и магические ритуалы.
Математику читал сварливый сухопарый старик со смешным треснутым моноклем на правом глазу – мастер Форноклиус, которого мы, однако, за глаза называли не иначе как «Моноклиус». Сверля нас пристальными подозрительными взорами, мастер Форноклиус пытался вдолбить в наши буйные головы правила математического расчёта для построения магический формул и уравнений, начальные сведения о трансгрессии (ненаучным языком – телепортации) и создании магических порталов различной величины и направления.
Для меня это был сущий кошмар! И, хотя формулы для первого курса были простенькие, они никак не желали укладываться в моей несговорчивой голове.
– Эх, хлун вурдатый! – Посочувствовал Мыш на ставшем его любимым тролльем языке.