В какое-то мгновение Ренни удивился, не угощает ли порой этого человечка своими пилюлями Эндрия.
— Энди, я сказал о банке в переносном смысле, — ласково, по-доброму объяснил он. Вот так оно всегда и бывает, когда люди начинают блуждать в мыслях вне плана. — В подобных ситуациях еда — это те самые деньги, в некотором смысле. Повторяю, бизнес должен работать как обычно. Это будет успокаивать народ.
— Ага, — бросил Рендольф, это ему было понятно. — До меня дошло.
— Однако тебе нужно поболтать с директором этого супермаркета, как его фамилия, Кэйд?
— Кэйл, — доложил Рендольф. — Джек Кэйл.
— А также с Джонни Карвером из «Топлива & Бакалеи» и еще из… кто там, на хрен, руководит магазином «Брауни» после смерти Дил Браун?
— Велма Винтер, — произнесла Эндрия. — Она нездешняя, из другого штата, но впрочем, очень деликатная.
Ренни удовлетворенно отметил, что Рендольф все имена записывает себе в блокнот.
— Расскажите им всем троим, что продажа пива и алкоголя прекращается до особого распоряжения, — его лицо скривилось в довольной улыбке, достаточно трусливой. — А «Диппер» закрываем.
— Многим людям не понравится запрет на выпивку, — заметил Рендольф. — Таким, как Сэм Вердро.
Вердро был самым прославленным городским пьяницей, показательным доказательством того — по мнению Большого Джима, — что акт Уолстеда[101] отнюдь не следовало бы отменять.
— Пусть Сэм и все ему подобные немножечко помучаются, когда с продажи на некоторое время исчезнет пиво и кофейный бренди. Мы не можем позволить, чтобы половина жителей нашего города понапивались, как на новогодние праздники.
— А почему бы и нет? — удивилась Эндрия. — Выпьют все свои запасы, да и все.
— А если начнут бунтовать?
Эндрия промолчала. Она не понимала, зачем людям поднимать бучу, если они будут иметь достаточно еды, но спор с Джимом Ренни, как ей было известно по опыту, как правило, оказывался непродуктивным, и всегда утомительным.
— Я пошлю парочку ребят, чтобы с ними поболтали, — пообещал Рендольф.
— С Томми и Виллой Андерсонами поговори лично. — Андерсонам принадлежал «Диппер». — Они неблагонадежные, — едва ли не прошептал он. — Экстремисты.
Рендольф кивнул.
— Левые. У них над стойкой бара висит портрет дядюшки Барака.
— Именно так. — «К тому же, — этого он не имел намерения высказывать вслух, — Дюк Перкинс позволил этим двум никчемным хиппи встать на ноги с их танцами, громким рок-н-роллом и попойками до часа ночи. Прикрывал их. Стоит только вспомнить, к каким неприятностям все это привело моего сына с его друзьями». Он обратился к Энди Сендерсу: — И тебе тоже нужно спрятать под замок все лекарства, которые продаются только по рецепту. Конечно, не назонекс, и не лирику[102], ничего такого. Сам знаешь, какие я имею в виду.
— Все, что можно использовать как наркотики, — пролепетал Энди, — у меня и так всегда под замком. — Ему явным образом стало не по себе от темы, в которую перешла их беседа. Ренни знал почему, но сейчас он не обращал внимание на прибыли их предприятий, его ждали более неотложные дела.
— Все равно, лучше дополнительные меры безопасности.
На лице Эндрии отразилась паника. Энди похлопал ее по руке.
— Не волнуйся, у нас всегда хватит, чтобы помочь тем, кому действительно нужна помощь.
Эндрия ответила ему улыбкой.
— Итак, подведем черту, наш город должен оставаться в трезвости, пока не завершится этот кризис, — произнес Большой Джим. — Все согласны? Прошу проголосовать.
Руки поднялись вверх.
— А теперь позвольте мне вернуться к тому, с чего я хотел бы начать, — сказал Ренни и посмотрел на Рендольфа, который растопырил руки в жесте, который мог одновременно означать и «милости прошу», и «извиняюсь».
— Мы должны признать, что люди испугаются. А когда люди напуганы, они склонны к хулиганским проявлениям, пьяные они, или нет.
Эндрия посмотрела на консоль справа от Большого Джима, на ней были установлены тумблеры и регуляторы телевизора и радиоприемника, а также и магнитофона — инновации, которую ненавидел Большой Джим.
— Может, надо включить запись?
— Не вижу надобности.
Проклятая звукозаписывающая система (тень Ричарда Никсона[103]) была идеей назойливого медика по имени Эрик Эверетт, тридцати-с-чем-то летней занозы в сраке, которого весь город называл Расти. Эверетт подбил народ на магнитофон во время общего городского собрания два года назад, представляя эту идею как большой шаг вперед. Тогда это предложение стало неприятным сюрпризом для Ренни, которого редко чем можно было удивить, особенно если это старался сделать какой-то политический аутсайдер.
101
Эндрю Уолстед (1860–1947) — конгрессмен, разработчик пакета юридических документов, которые позволили применить 18-ту поправку к Конституции, которой с 1920 года на территории США вводился «Сухой закон»; в 1933 году Конгрессом и Сенатом была принята 21-я поправка, которая аннулировала 18-тую.
102
Nasonex — мометазона фуроат, противоаллергическая мазь; Lyrica — прегабалин, противоэпилептический препарат.
103
Ричард Никсон (1913–1994) — 37-и президент США, республиканец, был вынужден подать в отставку в 1974 году через громкий скандал в прессе, связанный с обнародованием записей организованного без ведома Никсона тайного подслушивания его политических конкурентов из демократической партии в отеле «Уотергейт».