Пальцы сжимали уже пустой бокал из-под коктейля с такой силой, что бармен бросал на него опасливые взгляды.
Вдруг Магс резко открыл глаза и посмотрел прямо на Алека. Тот запаниковал: его поймали с поличным. Было глупо делать вид, что на самом деле он смотрел в другую сторону.
А Магс улыбнулся. Улыбнулся, даже не думая отводить взгляд или смущаться. Он призывно качнул бёдрами, откинул голову назад и плавно провёл руками по бокам.
Алека словно громом поразили.
Этот великолепный мужчина танцевал для него. Не для бармена, который ещё несколько минут назад пытался с ним флиртовать, не для вон тех парней и девушек на танцполе, а для него.
Алек почувствовал, что в его штанах стало тесно, и поспешно отвёл взгляд.
Всё это было слишком – он срочно нуждался в глотке свежего воздуха.
Бросив несколько купюр на стойку, Алек направился к выходу. Он пытался уверить себя, что стоит оказаться от Магса подальше, стоит почувствовать ночной ветер – и наваждение спадет.
Но все надежды оказались напрасными.
Алек прижался лбом к кирпичной стене, признавая поражение – не уследил, не остановил, позволил… Магс пробрался под кожу. Затронул душу заразительной улыбкой, пробудил желание одним взглядом глаз цвета коньяка, всколыхнул те чувства, о которых раньше и думать-то было не нужно, потому что их не было.
«Не думать, не думать, не думать» – самовнушение всегда помогало. Но мысли сами возвращались к морковного цвета рубашке, сильным рукам, которые могли так плавно двигаться, к манящим губам…
– Александр, у тебя все хорошо?
Алек обернулся. У Магса какая-то супер-способность подбираться так бесшумно, или просто он сам так глубоко погрузился в самобичевание, что не заметил бы и пробежавшего мимо слона?
– Эм… Да… Я… Хорошо.
Алек не злился на себя за то, что не удалось сформулировать мысль с первого раза - на словах вообще очень сложно сосредоточиться, когда от губ до губ всего пять сантиметров.
В груди стало слишком тесно. Легкие, пытающиеся набрать в себя как можно больше воздуха, давили на ребра изнутри. Распирали. Виски пульсировали, а во рту пересохло.
Притянуть за воротник ещё ближе и прижаться своими губами к чужим – не желание, а необходимость. Это так неправильно и правильно одновременно. Нельзя было целовать мужчину, признаваясь, наконец, самому себе в том, кто он есть. Ощущать мягкость губ, понимать, что никогда ещё не было так хорошо. Дрожать от легкого прикосновения пальцев к щеке.
Осознание пришло через несколько долгих секунд. Алек оторвался от губ, ошарашенный своим поступком. На щеках выступил румянец, и он попытался сделать шаг назад, но сильные руки этого не позволили.
– Александр, не убегай от меня, – хриплый шёпот, почти мольба. – Позволь себе… Тебе нечего стыдиться.
Борьба глазами, в которой Алек заведомо проиграл. Он и не хотел уходить. Слишком хорошо ему было в тот момент. Слишком правильно. Слишком свободно. А Магс бы и не отпустил.
Уже было не важно, кто потянулся за поцелуем первым, но на этот раз никто из них не собирался довольствоваться нежным прикосновением губ. Алек несмело приоткрыл рот, касаясь нижней губы Магса языком, и это как позволение, зелёный свет, красная тряпка для быка.
Магс сделал шаг вперёд, припечатывая к кирпичной стене, углубил поцелуй, руками прижал ближе к себе. Алеку пришлось слегка прогнуться в пояснице.
Волнительно. Ярко. Обжигающе горячо. Словно разноцветный фейерверк, взрывающийся сотнями оттенков где-то под рёбрами. Алек зарылся одной рукой в густые тёмные волосы, второй смял в кулак ткань рубашки.
Слишком сильно.
Он потерял контроль над своим разумом и телом.
Слишком ново.
Магс прикусил мочку уха, влажными поцелуями спускаясь к шее. Алек забыл, как дышать. Он знал только то, что не хочет останавливаться.
Комментарий к Флэшбэк.
*1 – речь идёт о 12 главе «Мастера и Маргариты» – «Черная магия и её разоблачение»
========== Глава 3. ==========
Как ни странно, вместе с конём исчезает
из жизни частица красоты.
Как паруса в море, конь для нас символ
чего-то необычного, романтического.
В. Бегунов
Подняться с замёрзшей земли было просто необходимо.
Он не знал, сколько просидел под этим деревом, и не был уверен, что найти дорогу обратно будет так уж просто. Но попробовать стоило. Магнус встал с земли и стряхнул с любимых брюк налипшие травинки и грязь.
К его чести, всё это время он думал в основном о помощи «Феерии». И лишь немного – немного, правда – об Александре.
Нет. Стоп.
Мариз оказалась здравомыслящей женщиной и догадывалась о возможном будущем цирковой труппы в современном мире. Она была открыта новым предложениям, чтобы подарить «Феерии» шанс на вторую жизнь.
Никого уже нельзя было удивить обычной программой из акробатов, жонглёров и клоунов, насколько бы хороши они не были. Нужно было что-то ещё, что-то, что привлечёт внимание и запомнится.
Лес вокруг не навевал пугающих мыслей, но Магнус всё равно не смог сдержать облегчённого вздоха, когда между стволами деревьев мелькнул свет. Стоянка была неподалеку.
Мариз радушно предложила гостям переехать в свободные комнаты в особняке, но никто не захотел бросать привычное жильё.
Даже Изабель решила остаться с ними.
Изабель… Так похожая на своего брата.
Каковы были шансы?
Шансы были нехилые. Как он и предполагал.
Прошло уже полтора года, а образ Александра даже размываться не хотел, не то что исчезать из подкорки сознания.
Кто там говорил, что нельзя влюбиться за двадцать четыре часа?
Выкусите.
Магнус дошёл до автокемпера за несколько минут. Дверь оказалась лишь прикрыта, и его остановило громкое удивлённое:
– Не может быть!
Да, Изабель никогда не умела сдерживать эмоции. На неё кто-то шикнул, кажется, Рафаэль, и Магнусу пришлось прислониться к приоткрытой двери вплотную, чтобы расслышать приглушённые голоса.
– Да говорю вам, это тот самый Александр. Лучшая-ночь-в-моей-жизни-Александр, – Рагнор фыркнул и наверняка с выражением «я сразу всё понял, я всё знаю» закинул ногу на ногу.
– Ты сейчас вообще-то о моём брате говоришь.
– Ну да. Они узнали друг друга, и это «Магс». Ты же слышала. Не похожи они на просто знакомых. К тому же, драма из-за таинственного Александра разыгралась именно после Индианаполиса, и можешь считать меня кем угодно, но я не верю в такие совпадения.
– Они не могли…
– Могли-могли. А этот Алек помолвлен.
– Индианаполис был до помолвки!
– Да неважно. Просто мы снова возвращаемся к тому, с чего всё началось. Чур я пить с ним больше не буду!
– Помоги мне, Гефест, я больше не могу это слушать, – устало вздохнул Рафаэль. – Вы, конечно, стоите друг друга, но может мы дождёмся Магнуса и спросим у него лично?
– Я всегда знал, что дух авантюризма в тебе никогда и не рождался.
– Ты слишком правильный, Рафаэль, – подхватила Изабель.
– То, что я не хочу обсуждать Магса за его спиной, лишает меня авантюрной жилки? Напомнить вам, что я каждый день подвергаю жизнь опасности?
– Потому что крутишь огонь? Да даже если тебя поджечь, ты будешь веселиться и наслаждаться жизнью, как ни в чём не бывало.
– И всё же…
– И всё же, самая здравая идея – у Рафаэля, – Магнус не дал Изабель вернуться к теме и распахнул дверь, давая понять, что всё слышал. – Вот примерно поэтому его я ценю и уважаю больше, чем вас двоих.
В автокемпере на секунду воцарилась тишина, а потом три пары глаз уставились на Магнуса. Председатель Мяо спрыгнул с книжной полки и подошёл к хозяину.
– Ауч!
– Был бы ауч, Иззи, если бы мы не знали, что он врёт, – усмехнулся Рагнор. – Мы его любимчики. А он всё-таки тот самый Александр, верно?
Магнус подхватил Мяо на руки и занял свободное кресло напротив Изабель.