С пятидесятого по шестидесятый этаж находилась сокровищница, но только, к сожалению Лорд–Магистрариуса здесь было не золото и серебро, а различные реликтовые, старые и значимые вещи для Культа ордена. Здесь лежат священные робы, реликты Континентального Раздора, когда европейский континент находился на пике разногласий. В этой сокровищнице хранились десятки самых старых вещей, которые были ещё даже из докризисной эпохи.
С шестидесятого по восьмидесятый этаж располагалось «крыло пяти орденов». Так называемые ордена были неким прототипом министерств. Они так же, как и структуры Имперор Магистратос, занимались определённым видом работы. Орден пера и чернила занимался всей бумажной и административной работой. Орден воды и хлеба занимался продовольственным обеспечением. Орден острого клинка был ответственен за безопасность культополисариев и отправление правосудия, когда это было необходимо. Орден письма отвечал за инфраструктурную связь между культополисариями. А орден пламенного слова был в ответе за агитационную деятельность и осуществление новых идеологических доктрин.
А после этажей с орденами, на самом верху культополисария и находилась келья Великого Патриаршия.
Лорд–Магистрариус весь вспотел и покраснел, пока подымался. С него градом стекали струйки солёной влаги, а одежда буквально взмокла. По всему этажу буквально разносился звук его отдышки. Кожа Канцлера всего лишь слегка покрылась испариной.
– Проходите.
– Спасибо тебе, служитель Культа, – поблагодарил правитель скромного слугу.
Канцлер отворил массивную железную дверь и вошёл в келью. За ним заковылял, держась за грудь, изрядно кряхтя, и глава Имперор Магистратос.
Келья довольно скромна и даже устроена по-спартански, несмотря на столь высокое положение в иерархии Культа. Скромная кровать, обычный железный большой стол, где находились основные документы по делам Культа, небогатый коврик и пара цветков. Свет в келью проникал через небольшие, подобно тому, какие были в средневековых замках и крепостях, окна.
Великий Патриарший, глава могущественного Департамента Власти, в знак приветствия оторвался от работы и поднялся со стула, уважительно готовясь приклонить колено. Сам предводитель Культа тоже выглядел не слишком богато или роскошно, нём коричневые монашеские одеяния, подпоясанные обычным канатом, а на ногах вместо обуви были обычные сандалии. Его вид больше напоминал старого священника, нежели представителя могущественной организации. Прямоугольное лицо, вытянутый и широкий подбородок и небольшая щетина. Человек был довольно стар и поморщившееся лицо, усталые глубокие карие глаза это доказывали.
– Можете присест, – приказал Канцлер.
– Что вас привело сюда? – присаживаясь, вопросил Патриарший.
– Меня сюда привело ваше умение работать с народом, – с толикой коварства ответил Канцлер.
– И что же конкретно от нас требуется? – Таким же железным и неэмоциональным тоном спросил глава Культа.
– Как вы знаете, недавно закончилась война на Иберийском полуострове. Сепаратисты и повстанцы поражены, их предводители прилюдно казнены, а так называемая Конституция Новой Федерации была сожжена и развеяна. Но, как мы знаем, идею из умов людей невозможно так просто взять и развеять, как пепел. Она будет жить, зреть в душах людей, медленно их вновь развращая. И когда–нибудь это выльется в очередной митинг, перерастающий в вооружённое восстание, и я не хочу, чтобы снова повторилась это ситуация. – Яростно, неожиданно сменив недавнюю милость на скорый гнев, от чего рядом стоящему Лорд–Магистрариусу стало нехорошо. – Мне нужен целостный народ, не разделённый никакой проклятой идеей.
– Господин Канцлер, если вы хотите, чтобы мы начали проводить обработку населения в Иберии, то вы только прикажите и буквально через месяц весь полуостров будет воспевать вам и Рейху хвалебные мантры и литании в вашу честь.
– Да, я хочу, чтобы Культ Государства немедленно начал проповедовать среди граждан на мятежном полуострове. Пусть ваши пламенные речи выжгут любую ересь или иную лживую и мерзкую идею из умов людей. Я хочу, чтобы в Иберии остались только люди, чистые умом и мышлением.
– Несомненно, ваши поручения будут исполнены в точности. Я туда отправлю глав всех орденов. Я и сам туда отправлюсь. Всё будет сделано во имя и во славу Рейха. – С фанатизмом и практически религиозным рвением клялся Великий Патриарший.
Рядом стоящий глава Имперор Магистратос с презрением смотрел на происходящее. Он не мог понять, как люди, пожелавшие свободы вдруг стали отступниками. Как вдруг свобода стала ересью. Хоть и в его душе росло возмущение, но виду он не подал. Подавив свои негативные эмоции, Лорд–Магистрариус решил поинтересоваться: