Внезапно Элен, со страхом в глазах, схватилась за алую звезду, что приколота к её кофте, делаясь алой кровоточащей ране на мраморном полотнище одежды. Ведь давно алая звезда была символикой коммунистов, когда они начали строить своё постгосударство на востоке Европы, являясь первым символом, который избрали «Сыновья и Дочери коммун по Заветам Маркса».
И Рейх всегда относил «красную чуму» к числу политических и идеологических ересей, за которое следует тюрьма, карательное просвещение и отправка в трудовые лагеря на «отчистку трудом»
Культист так же монотонно продолжает, вселяя в сердца ребят ещё больше страха:
– Сие грамотой закреплено, что в руки проверяющих вложены функции вынесения приговора и исполнения кары для отступников.
Окончив объявление, и свернув грамоту, три человека в балахонах разбрелись по пабу и стали опрашивать и досматривать людей.
– Элен, – беспокойно начал Габриель. – Спрячь звезду.
Девушка начала судорожно дёргать за кофту, но иголка никак не вынималась.
– Да ладно вам, как давно этот знак был у коммунистов? Они давно сменили его на другой, – всё так же непринужденно говорит Верн. – Не могут же они судить за то чего нет?
– Когда это волновало Культ? – взволнованно, сквозь дрожь, твердит Элен, нервно пытаясь сорвать звезду.
Один из последователей Культа обратил своё внимание на девушку и размашистым шагом направился к ней.
– Нам конец, – чуть ли не со слезами лепечет Элен.
Культисты выглядят подобно монахам из древних, давно минувших времён, что усердно, практически беспрестанно молились Богу. Но хоть образ этих людей и соответствовал монахам, но их суть была грубо искажена, если не извращена. Они молились не Богу, а государству и Канцлеру, возводя его в ранг равного Господу. Лже-монахи готовы карать тех, кто хоть на йоту отличается по своим идеям от него. Они преисполнены фанатичной злобой к тем, кого в Рейхе называют отступниками и еретиками, а ненависть исказила в их душах вечные монашеские добродетели: любовь, упорство, скромность, подменив на безоговорочную и слепую преданность своему государству: готовность идти на упорный труд, вплоть до смерти от переутомления и отказ от всего, лишь бы оно ушло в казну Рейха.
Служитель Культа подошёл к ребятам. Он довольно широким жестом скинул с себя бежевый капюшон. Под ним крылось обритое зрелое добродушное лицо, а на его щеке татуировка герба Рейха, а на друзей смотрели душевные карие глаза.
– Сыны и дочерь Рейха, я должен сейчас вас обыскать, дабы убедиться в вашей государственнической не погрешности и да благословит вас Канцлер. – С благоговением и в полголоса, но все же утвердительным тоном сказал подошедший «монах».
Парни быстро ему подчинилась, старясь для Элен хоть время дать, что бы она сняла эту звезду, иголка которой не хочет сниматься, да и девушка была под таким страхом, что с трудом соображала и еле шевелила пальцами. Однако культист быстро и ловко обыскал всех парней, не теряя много времени и не найдя у них ничего запрещённого или подозрительного он обратил свой взор к Элен.
– Дитя, твой черёд, – шепчет культист девушке, приближаясь к ней вплотную.
Элен подошла к «монаху» и убрала трясущуюся руку от кофты и под светом ламп в пабе алая звезда засверкала кроваво–красным светом, ещё сильнее притягивая к себе внимание. Взгляд последователя Культа мрачной тенью сразу пал на эту звезду. Он буквально впился в этот символ своим, постепенно наливающимся злобой взглядом.
У Габриеля бешено забилось сердце. Ладони покрылись влагой, а по телу пробежала ледяная дрожь. Он жутко беспокоился за Элен, но ещё сильнее его убивало чувство беспомощности. Парень так и хотел растолкать всех культистов, схватить свою возлюбленную за руку и выбежать из этого заведения и нестись, куда глаза глядят. Но Рейх – империя тотальной слежки и вездесущий пропаганды, где народ прижат таким прессом, что лишний вздох мог быть принят за грех и преступление, присутствует везде. Нет такого места, где можно было укрыться от неустанно смотрящего ока Рейха. И если человек совершил проступок, то Империал Экклесиас, Трибунал Рейха, Армия и ещё легион карательных структур принесут своевременное воздаяние любому отступнику. Парень понимал, что если сейчас он совершит этот проступок, то несметные легионеры имперского правосудия воздадут ему за это. В двадцатикратном размере.
– Эта алая звезда, это символ еретиков красной чумы и коммунистических отступников. Как можно его носить на территории нашей великой страны? – фанатично начал «монах». – Как сказано в Фолианте Гражданина: «никто не посмеет на себя надеть символики враждебной державы, ибо это есть грех и преступление против Рейха и священной власти Канцлера». Там же сказано: «Тот, кто примерил на себя враждебную символику, то тот уже является врагом своего отечества». – Яро заявил последователь Культа.