– Мы продолжаем его поиски, но пока безрезультатно.
– Так ищите! – яростно, брызжа слюной, крикнул Канцлер, не сдерживая своего безумия.
Теренций не опустил голову, он твёрдо и достойно вымолвил:
– Так точно.
Канцлер слабо выдохнул, потом он подошёл к столу и взял из вазы, стоящей на нём, яблоко зелёного цвета.
– Строго вы с ними, господин.
– Ты о ком? О лордах?! – подивился правитель, искривив худосочное мертвенно-белое лицо в гримасе исступления. – Я бы их лично перерезал, как свиней на комбинате!
– Нет-нет, – скоротечно стал перебирать слова собеседник. – Я про оппозиционных парламентёров. Не кажется ли вам жестко их расстреливать? Выжил же только один… и то, врачи помогли, которых вы позвали.
– Они отступники от моей веры, преступили святой моральный закон идейного единства с правителем и встали на сторону предателей… а Исайя? Пусть в тюрьме гниёт, зная, что он последней из тех, кто мог бы спасти полк-орден.
– Понятно.
– Скажи мне Теренций, что ты думаешь насчёт моего плана? Поделись своими мудрыми мыслями, ведь не даром ты носишь звание Верховного Мортиария?
Теренций немного призадумался, но уже через пару мгновений дал точный и внятный ответ:
– Я считаю, что ваш план недостаточно проработан и в нём есть тактические ошибки.
Канцлер был немного ошеломлён подобным ответом, а поэтому спросил:
– О–о–о, и какие же просчёты в моём плане?
Мортиарий с осторожностью продолжил:
– Ваш план слишком эмоционален. Во–первых, не рекомендую уничтожать полк–орден сейчас, пока идёт война на Иберии, он там сослужит отличную службу, а так же может пожертвовать своими силами и кровью, вместо ваших бойцов. Во–вторых, атаковать его подразделения, не ликвидировав его командование, это всё значит, что выбросить тысячи солдат на верную смерть.
Канцлер посмотрел на Теренция, его взгляд полнился лёгким постоянным безумием, наподобие того, как у маньяка.
– Так, у тебя есть план лучше? – вызывающе спросил правитель.
Теренций залез во внутренний карман своего пиджака и достал оттуда лист, сложенный вчетверо и подал его Канцлеру. Правитель судорожно дёрнул за листок, вырвав его из рук Верховного Мортиария, неспокойно дрожащими руками развернул его и начал водить глазами по бумаге, читая:
«Предлагается сначала уничтожить верховное командование полк–ордена, но после того как будут уничтожены сепаратисты. Так же, предлагается нанести внезапный удар по всем аванпостам и сразу, что б дезориентировать и полностью уничтожить все подразделения не дав им соединиться и скоординироваться в едином месте, чтобы нанести контрудар. Так же в малолюдных местах рекомендуется нанести удар ракетным вооружением, что б минимизировать потери со стороны армии Рейха».
После чего Канцлер спрятал эту бумажонку в пальто и снова пошёл к окну. В его руках было яблоко, которое он начал судорожно поглощать, с его губ, сначала по подбородку, а потом и по шее потекла густая слюна.
Теренций холодным взглядом окинул комнату, отвернув взгляд от своего правителя, ибо такой вид Канцлера просто тошнотворен ему. В его глазах читалось смущение и того, что он видит, и он с толикой удивления, желая сменить тему, всё же спросил:
– Господин Канцлер, а почему мы собрались именно в этой комнате? Почему не в вашем великолепном дворце?
Канцлер пленным взором оглядел всю комнату. Вдруг из его глаз на долю секунды выветрилось всё безумие, и его взгляд приобрёл здоровый вид, он утёр слюну. Правитель Рейха утёр капающую с подбородка слюну, на его безжизненных тонких губах расцвела ядовитая улыбка и послышался спокойный рассказ:
– Ностальгия, знаешь ли… ох, это было больше года назад, но хотя кажется, прошла целая вечность. Тогда был прекрасный солнечный день. Солнце было в зените, и оно приятно грело, а не палило, – уточнив, заявил Канцлер. – О–о–ох, Калья не любила роскошных церемоний, и поэтому мы провели свадьбу в этой маленькой комнатушке. Ты бы видел, какое у неё было красивое платье, и как она светилась от счастья. Её глаза были преисполнены радости, она была подобна ангелу, спустившемуся с небес. Пока священник читал молитву, она смотрела мне в глаза. Её глаза источали неистовый свет.… Но теперь я не вижу этого света, я не вижу её прекрасного лица, я не слышу её голоса, подобному свирели, я не могу обнять её и почувствовать бархатной кожи, и всему виноваты эти твари из полк–ордена! – внезапно, сменив свою улыбку и милость на неистовый гнев, стал кричать правитель. – Именно они рассказали всё про неё тем червивым свиньям! Они выдали про неё всё! Именно они повинны в её гибели! Я уничтожу их!