Наступила небольшая неловкая пауза. Все замолчали. Но всё же эту неловкость стоило прервать и официантка задала вопрос:
– А кто этот незнакомец, который вас спас?
– О, девочка, мы точно не запомнили. Я лишь помню, что рядом с ним был человек наглого образа и излишне матёрый, словно сидел в тюрьме лет десять. – Когда Ротмайр услышал эти слова, он едва не захлебнулся, попивая из фляги, продолжив слушать дружинника. – Когда нас плотно прижали. Он достал странное оружие. Его хватило, чтобы косить лесовиков пачками. А потом были гранаты. Тот парень их прогнал одними гранатами. – И вытянув руку, дружинник повернул голову и глазами встретился со всеми, кто его слушал. – Проклятье, это ты! – Вскликнул мужчина, увидев человека, который разметал тех либеральных дикарей.
– Да, это я. А то «странное оружие» – энергетический пистолет. – Сухо пояснил Командор, и сам снизошёл на вопрос. – Сколько вы уже с ними воюете?
– Ах, – с усмешкой начал ответ дружинник. – Я так понимаю вы из восточных земель нашей проклятой державы. Да, там не рассказывают о нас, и вам поведаю рассказ о том, как местные «Вестники Свободы» стали племенами лесных дикарей. Именно дикари – их так все называют. Что ж, слушайте, как в свободе одичали жители Микардо.
Глава десятая. «Без души, без милосердия, ибо это Феминистида»
На следующий день. У центра Микардо.
Грузные небеса никогда не развеивались над этим городком. Они стали сутью его существования и вечным спутником, что грозным стражем завис над тысячами людьми этого не славного городка. Явившись коварным демоном из труб химических предприятий, смещённых к краям населённого пункта, отравляющий дым ядовитым смогом стелился, как и по низинам, так и устремлялся клубами в небосвод, затягивая прекрасное лазурное небо мрачной пеленой безнадёги и химической стены.
Кислотные дожди, уничтожающие всё вокруг, серый снег и масляные радужные лужи стали бесконечным проклятьем Микардо, особенно когда выпадали осадки. Но вот радужные лужи больше всего веселили тех, кто маршировал под аналогичными стягами и флагами. Пророки «либерально-прогрессивных религий» принимали эти лужи не что иное, как знак свыше. В нём фанатики узрели некое одобрение от своих проклятых божеств, что «народ Либеральной Капиталистической Республики идёт верно-неизменным, курсом, который приведёт людей к истинному Свободному прогрессу и процветанию».
И нигде не было спасения от «пророков свободного мира». Везде и всюду, на каждом углу они несли свои проповеди о новом мире, где «воссияет солнце торжества Свободы и Прав человеческих». И если человек посмеет отмахнуться от «проповедника», то он тут же мог быть арестован и привлечён к ответственности по статье 123.3 Кодекса Защите Свободы – «Злостное игнорирование либеральных ценностей». Гражданина забирали в участок, на положенные сорок пять часов и там ему выписывали штраф, если не находилось более серьёзных проступков. Повторное нарушение статьи уже карается уголовным законодательством.
И тошнотворнее всего наблюдать за этими людьми, «проповедниками» приходилось тем, кто ещё тянулся к старым «тоталитарным и рабским» традиционным ценностям, в особенности Лютеру. Юноша не мог видеть «лже-проповедников», совращающих людей каждый день.
Даже сейчас они вели свою чёрную работу. Парень стоял у огромного бежевого здания, возле дороги, на которым развивался флаг Микардо – двуглавый голубь на зелёном фоне и стяг неполноценной радуги, а над всеми ними возвышается хоругвь всей страны – богиня Либертас на светло-голубом фоне. На его глаза попались трое «проповедников» ведущих на улицу проповеди о том, что есть истинная свобода и почему следует избавляться от такого явления, как супружеская верность и семья.
– Смерть традиционной семье! – взревел в праведной ярости один из наглых либеральных иерофантов. – Такое объединение людей исключает Свободу, а что от неё отказывается, то есть гнилое проклятье и в корне должно искореняться! В такой семье люди не могут совокупляться с тем, кем хотят и называют отказ от сексуальной Свободы – верностью. Это маразм, а не верность, ибо это подавляет Право человека на получение удовольствия другим человеком! Но это ещё не самое страшное, что могло бы быть. Семья традиционалов это группа из одной особи мужского пола и женского. Именно этот, противный Свободе, факт один из самых жутких. Как можно говорить о правах, прогрессе, если для этих дикарей нет гендрно-семейного разнообразия?! – На грани фанатичной ярости завизжал парень в безвкусно-сиятельном балахоне. – У цивилизованных людей вступают в семьи все. Да, да, именно священное право – взять в антисемью любой предмет или существо есть высший уровень Свободы. Жизнь вдвоём, напыщенная верность друг другу и двоеполость есть заклятые враги либерального просвещения. Поэтому мы отказываем в самом праве существовании такой семьи. Мы искореняем семьи вообще! Мы загоним этот пережиток варварских времён в угол и забьём до смерти!