— Так он и живет с вами?
— Да, теперь уже — да. Сначала он жил у бабушки, матери Сашиной бывшей жены. Приезжал только навестить. А вот когда у нас отношения потеплели стал приезжать чаще, почти на каждые выходные. А потом я ему предложила переехать к нам. Ну что ребенок там с бабушкой?! Никакого правильного питания, да и воспитания никакого. Обе бабушки ему денег дадут, он и завеется где-нибудь с друзьями и выступают по кока-коле да макдональдсу, и это в лучшем случае! О худшем я и думать не хочу… Сколько раз Сашка ездил ночью его доставать из разного сорта компашек! А здесь хочешь-не хочешь, надо следовать правилам. Хотя, ты знаешь, мне кажется ему это действительно нравится, — прошептала Дашка.
— Что?
— Ну, режим, рамки… Как мне кажется, им никогда толком никто не занимался. А тут вроде как дом, семья. Он, конечно, огрызается, но он хороший мальчик. Его только направить нужно.
Дашка прямо светилась вся, когда говорила о Глебе. Рянка смотрела на нее во все глаза. Что-что, а такого она от подруги не ожидала.
— Рожать тебе надо, Даш. У тебя уже вот и опыт появился в общении с детьми-подростками.
— Ага! — кивнула Дашка печально. — Только не получается…
— Ничего! Получится!
— Нет, Рян, я тебя для этого и вытащила к себе, — вздохнула собираясь с духом сказать подруге новость. — Мы все перепробовали. Я даже два ЭКО делала. Ничего!
— О господи, Даш! Я не знала!
— Да, давно мы с тобой не разговаривали. Ну ничего! Я уже свыклась с этой мыслью. Ну если не судьба — значит не судьба, — Дашка оживленно шинковала салат. — Короче, я не об этом. Мы решили удочерить малышку из дома малютки. И мне нужна твоя поддержка! Мне не нужно, чтобы ты мне рассказывала всякие страсти, как будет тяжело и «а вдруг она окажется больной».
— Хм… ну не скажу, что эта новость меня не шокировала, тем более после новости о двух ЭКО… Но, раз вы так решили, значит это правильное решение, — говорила она сосредоточено глядя на Дашку и вдруг улыбнулась: — Девочка?
— Да, ты бы ее видела! Такая лапочка! — улыбнулась Дашка, вся просияв.
Три года спустя
Дашка выскочила из дома как только увидела подъезжающую машину. Из нее вышел высокий темноволосый парень и стройная девушка с длинными соломенного цвета волосами.
— Глебка! — кинулась к нему Дашка и повисла на шее.
— Привет, — ухмыльнулся такой пылкости парень, тем не менее крепко прижав Дашку к себе.
— Извини, что мы тебя не встретили в аэропорту. У отца утром была встреча, но он, как только освободится, сразу домой, — заверила его Дашка.
— До сих пор не понимаю, как ты с ним живешь, — пожал он широкими как у отца, но еще по-мальчишечьи, худыми плечами, за что тут же получил от Дашки подзатыльник.
— Вот, Васька, — обратился он к стоявшей рядом девушке. — Это и есть Даша, о которой я тебе рассказывал в далекой Америке. Та Даша, которая таскала меня по концертам, заставила-таки учиться и драла уши за колу.
— Это то, чего я больше всего боялась, отпуская тебя в Штаты на учебу. Ну признавайся — пьешь?
Глеб расхохотался, снова прижав Дашку к себе.
— Даш, я тебя люблю, — и повернувшись к девушке пояснил: — Для Даши стакан колы сравним по вредности, наверное, с бутылкой водки.
— Нет, — возразила Дашка. — Водка лучше!
Все рассмеялись.
— Даш, познакомься, это Васька, — почувствовав тычок в бок, поправился: — Василиса.
— Очень приятно, Василиса, наконец-то с вами познакомиться. Глеб много нам о вас рассказывал.
— Ой, называйте меня, пожалуйста, на «ты», — отмахнулась девушка.
— Тогда и ты меня тоже на «ты». Ну что мы стоим у машины, проходите!
— А где Настюха?
— Спит. Она сегодня весь день капризничает, еле уложили. Но скоро проснется, так что ты еще намучаешься с сестрой.
Они пили чай на полянке перед домом, перебивая друг друга рассказами о событиях за последний год, когда Даше стало нехорошо. Она еще пыталась улыбаться, думая, что головокружение вот-вот пройдет, и все это от переизбытка радости. Но через несколько секунд она потеряла сознание.
— Рянка, — Дашка звонила подруге, после возвращения домой из больницы. — Помнишь, ты мне рассказывала о своей беременности и родах?
— Помню, конечно, и чего?
— Давай все то же самое, но теперь медленно и с подробностями, — улыбнулась Дашка в телефонную трубку.
— Эээ… ну… ты?… Дашка?…Ты да?… Ты да?
— Да, Рянка, я беременна.
— Неееет, о боже! Это же здорово! Ой, как я за тебя рада! — Рянка почти визжала от радости. — А что Сашка? Знает? На седьмом небе?
— Ну где-то там, — вздохнула Дашка. — Только я его скоро убью, он мне шагу не дает ступить.
— Ну это нормальное поведение мужчины с беременной женой.
— Глеб, привет! — позвал Саша сына, вглядываясь в экран нойтбука, где в квадратике перед своим компьютером в Америке устраивался на стуле Глеб.
— Привет, пап! Ты чего так рано? У вас же сейчас еще ночь? А ты где? — он приблизил свое лицо к экрану, пытаясь разглядеть обстановку за спиной отца.
— Я в больнице… — Саша не успел продолжить, как Глеб всполошился:
— Пап, что-то с Дашей?
— С Дашей все в порядке. Но мне сейчас нужна твоя мужская поддержка как никогда.
— Пап, что случилось? — по тону отца Глеб понимал, что ничего серьезного, но все же беспокоился.
— У меня теперь в доме четыре женщины. Они же меня сожрут с потрохами. Я с тремя еле справлялся. Ну с мамой ладно, с Дашей еще как-то можно жить, но младшая принцесса! Глеб, она же из меня веревки вьет! А теперь еще одна принцесса появилась!
— Дашка родила? Уже? Девочку?
— Да, три-двести, здоровенькая! — Саша сиял от счастья. — Еще не видел, но скоро пустят к Дашке. Вот сижу, жду и думаю о своей горькой участи единственного мужчины в доме, наполненном одними женщинами.
— Пап! Поздравляю вас! Дашку за меня целуй! Зачетно!
Увидев медсестру, приглашавшую его к жене, Саша быстро закончил разговор с сыном, пообещав передать всем своим женщинам по поцелую от Глеба.
Дашка выглядела ужасно. Он даже испугался, когда зашел в палату. Лицо опухшее, уставшее, нос на пол-лица, волосы свалявшиеся, один глаз почти весь черный из-за лопнувших сосудов. Но она светилась таким мягким ровным светом материнства, что он почувствовал незнакомое першение в горле и с ужасом осознал, что глаза заволокло слезами. Он судорожно сглотнул их и подсел на кровать.
— Даш! — обнял он ее, осторожно прижимая к себе.
— Ты мой хороший! Ты что всю ночь тут проторчал? — проговорила она слабым голосом. — А как Настя?
— Спит, все в порядке, я вечером звонил маме… и твоей маме, они мне отчитались, что Настю покормили, искупали, уложили, она даже не плакала в наше отсутствие — конечно, столько бабушек сразу.
— Хорошо, — успокоилась она. — А Глебу уже звонил? — хитро прищурившись посмотрела на него.
— А как же! Кто же будет спасать меня из царства женщин?!
Дашка тихонько рассмеялась.
— Нет тебе уже спасения!
— Это точно! — сказал Саша, поворачиваясь на звук открывающейся двери.
— Ну и голосистая у вас девочка! — улыбнулась сестра, вкатывая каталку с маленьким свертком — его дочерью.
— Вся в маму! — гордо сказал он, беря на руки кричащий сверток.