- От чего? От себя?
- Всегда не понимала, когда привязывают мужчину ребенком, - буркнула она.
- Мужчина не коза, зачем его привязывать, он сам привяжется так, что потом не отвяжешь!
- Я не хотела, чтобы ты подумал, что я тебя ограничиваю своей беременностью или давлю на тебя.
- А я тогда размечтался о девочке с твоими глазами... Почему? Почему ты не ведешь себя как нормальная женщина?
- Может потому что я не нормальная! - выкрикнула она с обидой. - А ты? Ты тоже хорош? Почему не рассказал все как было?
Мозаика постепенно складывалась у них в головах.
- А как я мог поверить, что наконец-то нашел тебя? Такую, какую искал! - пробормотал он себе под нос. - А потом ... потом у меня создалось впечатление, что я тебе нужен только для секса.
- А что в этом плохого? По-моему, это предел мечтаний любого мужчины! - сарказм все-таки пробился наружу.
- У тебя превратное представление о мужчинах. - после вздоха снова распалился: - Слушай, мужчины, конечно, все скоты, но все же даже такому животному иногда не нравится, что нужен не он, а исключительно его член!
- Я просто испугалась, - прошептала она, отведя глаза в сторону.
- Чего???
- Что действительно могу в тебя влюбиться...
- А что в этом плохого? - повторил он ее вопрос тем же тоном.
- Страшно стало, что все может рухнуть.
- Безопаснее разрушить это до того, как партнер успеет сделать тебе больно, - кивнул он с пониманием. Ведь он сделал то же самое!
Тишина здесь в комнате была еще более заметнее от того, что где-то внизу в другом измерении звучала музыка, слышались взрывы хохота. Все это было не пять минут назад - все это было в другой жизни.
Сколько прошло времени? Минута? Две? Пять?
Они сидели на одной кровати с разных сторон, бессильно опустив руки, мужчина и женщина, пытаясь найти путь друг другу в вековом непонимании двух таких разных половинок одного целого.
- И как? Получилось? - спросил он хрипло от долгого молчания.
- Что?
- Влюбиться.
- Да.
Он вздохнул.
- Значит, подведем итог: ты меня любила, я тебя любил, но оба испугались этого и решили лучше не быть вместе, чем испытать боль.
- Ну как-то так, - подтвердила Даша.
- Хороши! - с сарказмом сказал Саша.
- Красавцы! - кивнула она.
Снова тишина.
- Прошло? - и она точно знала, о чем он спрашивал. Прошло ли ее чувство к нему. А разве такое возможно за два месяца?!
- Нет. Не получилось, - грустно ответила она.
- Вот и у меня не получилось, - так же грустно кивнул он.
И опять тишина.
- Я считаю, у нас есть только один выход из создавшегося положения, - все тем же тоном сказал он.
- Да?
-Да.
- Какой?
- Пожениться, - пожал он плечами, как будто это было само собой разумеющимся.
- Что? - Дашкины глаза округлились.
- А у тебя есть альтернатива?
- Э... нет, - мотнула она головой.
- Ну как-то так! - утвердительно кивнул он, накрывая ее руку на покрывале своей. - И не надейся до десятого числа выйти из этого дома! Не выпущу!
Она с ужасом посмотрела на него.
- Ннно.... Я не могу... у меня самолет четвертого...
Перед ее глазами промелькнул аэропорт, пустой экран сотового, от которого она не могла отвести взгляд в прошлый раз и такси, в котором она одиноко куталась в шарф, сдерживая слезы обиды. Второй раз она такого не переживет...
- Четвертого? - переспросил он. - А куда летим? - как бы между прочим.
- К родителям на рождество.
- Вот и отлично! Заодно и познакомимся!
Она удивленно смотрела на него во все глаза.
- Я надеюсь, ты не против, чтобы я составил тебе компанию. Тем более мне нужно попросить твоей руки.
Глаза ее забегали по комнате. При упоминании о родителях все из сна-сказки превратилось в реальность. А она пугала!
- Саш, а... слушай, а вдруг я не понравлюсь твоей маме и... сыну...
- Даш, - вздохнул он. - Давай определяться: я тебе нужен? Вот такой, какой я есть: со шрамом через всю грудь, с сыном-подростком, который может послать и матом, с бурным прошлым, которое до сих пор выгребаю. Ты просто реши для себя: да или нет? А остальное решится само собой.
Эпилог.
- Глеб, маленький засранец! - крикнула Дашка что есть мочи.
Рянка испугано подняла на нее глаза. Они приехали к Дашке в гости поболтать. Тем более Рянка еще у Дашки ни разу не была. И только они зашли на кухню, и Дашка заглянула в холодильник, выкладывая туда продукты, которые захватила по дороге, как разразилась этим криком.
- Глеб! - заверещала она. - Иди сюда!
- Это ты с кем? - почему-то шепотом спросила Рянка.
- С пасынком, - вздохнула Дашка.
- Ого! Как ты с ним! Ты не перебарщиваешь?
- Ну я же должна отрабатывать титул злой мачехи. - и снова подняв голову в сторону двери: - Глеб, паршивец, иди сюда!
- Даш! - Рянка была почти в обмороке. - А Саша знает, что ты так с его ребенком обращаешься?
- С ребенком? - переспросила Дашка, раздувая ноздри от гнева. - С ребенком? Этого ребенка убить мало! - крикнула она в дверь, так чтобы было слышно по всему дому.
- Ну чего? - послышалось с лестницы.
- Иди сюда, засранец! - зло глядя на пасынка, гневно сказала Даша.
- Ну иду, - нехотя вразвалочку в кухню вошел худой парнишка.
'Засранец' оказался на полголовы выше Дашки. И куда прут эти дети?!
- Ну? Чего? - развязно спросил он, не глядя на Дашу. - Здрасти! - это было в сторону Рянки. Та кивнула в ответ, боясь словами нарушить 'очарование' момента.
- Это что такое? - Дашка открыла дверцу холодильника и обвиняющим жестом указала пальчиком на что-то в освещенном нутре.
- Что? - притворяясь непонятливым, переспросил Глеб.
- Это я тебя спрашиваю: что это? - заорала Дашка, доставая из холодильника наполовину пустую бутылку с характерной красной этикеткой.
- Даш, это не мое! Честно! - сделал Глеб круглые глаза.
- Я вас с отцом обоих пристрелю! - бушевала Даша.
- Даш, честно, не я! Я не покупал эту кока-колу. Честно!
- Пил? - все таким же обвиняющим тоном спросила Даша.
- Я немного...
- Да сколько же можно вам повторять! Ну ведь два взрослых лба, а смотреть за вами надо, как за малыми детьми! У одного гастрит, другой растущий организм!
- Даш, ну что ты кипятишься... - попытался оправдаться парнишка.
- Вон из кухни! Приготовлю ужин - позову!
Парень такой же походкой вразвалочку вышел из кухни, буркнув на последок:
- Это не я...
- С твоим отцом я тоже разберусь, не переживай!
Только Рянка, будучи ближе к двери, увидела улыбку на лице Глеба.
- Слушай, я и не знала, что ты так кричать умеешь! - восхитилась она.
- Да начнешь тут и кричать и чуть ли не матом крыть, когда два мужика в доме, которые, кстати, совсем от рук отбились, - вздохнула Дашка.
- Как ты справляешься? - сочувственно спросила Рянка. Она даже понятия не имела, что у Дашки ту так 'весело'. Они не виделись больше года.
- Да, на самом деле ему нравится, - махнула она рукой. И видя недоуменный взгляд Рянки, добавила: - Ну нравится, когда его ругают. Эх, это он сейчас уже шелковый. А поначалу было очень плохо. Сначала, когда мы только поженились, были фразы типа 'эй, телочка, подай-принеси'. С этим было легче бороться. А вот когда наступило молчание, когда меня просто игнорировали, вот тогда стало совсем хреново. Хорошо, он тогда у нас не жил. Но когда приезжал - это был просто кошмар!
- И как же у вас все наладилось, что ты на него так орать можешь?
- Ну во-первых, он знает, что кричу я только по делу, во-вторых, он прекрасно понимает, что все мои оры-крики не всерьез.
- Это как?
- Да как-то так повелось, что я на него ору, строя из себя злую мачеху, а он огрызается. Но это скорее показушное, да и ему это нужно, чтобы показать свою самостоятельность. Он музыкой серьезно занимается. Я даже сама не заметила, как этим его и подкупила. Он потом рассказывал, что когда услышал у меня Нирвану и Боба Марли, решил, что я достойна пары слов. Потом слово за слово, сначала о музыке, потом о жизни, ну вот так и получилось, что теперь он мне свои секреты доверяет больше чем отцу. Советуется, - гордо прошептала Дашка. - только сюсюкаться с ним нельзя, он же мальчик, уже взрослый, хотя ребенок еще совсем... - снова махнула Дашка рукой. - Вот такая тактика и выработалась, я ору, он огрызается, потом как бы само-собой переходим на серьезные разговоры.