Второй вертолет прогремел еще ниже. Виктор втянул голову в плечи. Давило неприятное ощущение, что за ним наблюдают. Померещился запах масла.
— Эй! Не спи за рулем! Подъем!
Виктор осознал, что остановился на мостике, а сзади мигает сквозь редкий дождик и сигналит ему в спину одна из машин. Он вдавил педаль газа и рванулся к чистенькому городку из красного кирпича. До завтрашних уроков много времени. Целый вагон. Сунул руку под сиденье и погладил рукоятку пистолета сорокового калибра. На всякий случай. Как обычно, огляделся, прежде чем выйти из машины и направиться к дому. И, как обычно, ничего не заметил. Только соседских кошек.
Темные тени навещали его лишь во сне.
Отпер дверь — четыре замка, — вошел, отключил сигнализацию. Насторожился: запах съестного. Овощной. Вроде ничего на плите не оставлял. Войдя в кухню, увидел, что на пол свалился помидор. Струйка красного прозрачного сока из лопнувшего плода заползла под холодильник. Виктор поморщился и быстро восстановил порядок. Теперь овощной дух сменился успокаивающим запахом дезинфекции. В комнате покой и чистота. Скучает на письменном столе компьютер. Автоответчик молчит, глубина одиночества.
Голод отступил. Виктор не ел ничего, кроме овсянки за завтраком, но было лень даже повернуть выключатель микроволновки, в которой отдыхала вчерашняя китайская лапша. Езда умиротворяла лучше регулярных занятий хапкидо, во время которых улыбчивый сенсей-кореец расшвыривал своих учеников, как плюшевых мишек.
Если бы Виктор позволил кому-нибудь заглянуть в обширное подвальное помещение, гость подумал бы, что попал в бункер военного штаба. Карты Мэна, Вермонта, Массачусетса, Род-Айленда, Коннектикута и Нью-Гемпшира висели каждая под своим светильником. Их испещряли разноцветные стрелы маршрутов, множество флажков-булавок с пометками шариковой ручкой торчало из многострадальной бумаги. Все говорило о том, что хозяин теперь не тот, кем был когда-то.
Сегодня Арабелла почему-то жгла его сильнее, чем обычно. Он подсел к столу и раскрыл папку.
Фото с ее фальшивого паспорта.
Любезность Карреджо. Возможно, инспектор просто пожалел Виктора. Но он не предвидел последствий. Сотни копий этого фото подверглись изощренным трансфигурациям, смуглели и бледнели, наделялись париками, искусственными скулами, измененным изгибом бровей. Одна даже окривела. Виктор жаждал увидеть ее, хотя бы и за решеткой. Пусть мертвой… В постели, в своих объятиях.
— Мистер Талент, прекратите эти пустые звонки, или я вынужден буду обратиться в полицию, — не выдержал однажды агент ФБР, которого Виктор принялся было донимать теориями относительно местонахождения Арабеллы. Виктор перестал звонить ему, когда фэбээровец включил разговор с ним на полную громкость для увеселения коллег. Тогда до звонившего донеслись взрывы хохота и звяканье ложечек о кофейные чашки.
Виктор оторвался от папки, посидел неподвижно, упиваясь своей скорбью и печалью, потом сунул руку под кровать и погладил еще одну рукоятку — кольта сорок пятого калибра. Вскочил, сбегал к двери и сменил код сигнализации. На секунду успокоился. Покинул квартиру, тщательно запер дверь на все четыре замка. Садясь в автомобиль, почувствовал на миг запах апельсинов, но тут же досадливо поморщился. Какие запахи в такую погоду! Кроме того, любитель апельсинов Уилбур давно гниет на муниципальном кладбище где-то под Венецией.
Виктор подрулил к заведению Джино и припарковался. Изнутри светился призрачным синим сиянием ящик музыкального автомата. Официант Рэй улыбался кому-то, принимая заказ. Вокруг почти никого, если не считать компании нескольких подвыпивших подростков. Виктор вошел, сел у окна, заказал диетическую кока-колу и салат с цыпленком. «Завтра бегать, не надо наедаться», — вспомнил Виктор. Постоянные посетители кивали ему, не отрываясь от еды. Снаружи донесся грохот очередного вертолета. На мокром асфальте промелькнули и исчезли цветные отблески его навигационных огней.
Виктор хмуро ковырялся вилкой в салате, чувствуя себя неуверенно, опасаясь чего-то.
Думаешь, надежно окопался? Спрятался в тренированном теле? Диета, хапкидо, бег трусцой… Ха! К своим страхам прислушайся, кретин. Твои лучшие друзья. Единственные. Если б не они, ты был бы уже мертв. А «эти» тебя не забудут. Подними голову и глянь в окошко…
Поднимать голову Виктор не стал, но дрогнувшей рукой поставил стакан на стол и попросил Рэя пересадить его за другой столик, подальше от окна. Дует, вечные простуды, то-се… «Чушь какая», — подумал он, улыбаясь Рэю. Надо, что ли, снова успокоительного выписать… Но взгляд невольно оценивал окружающую обстановку иначе, а крыши соседних домов и домишек показались такими плоскими, такими удобными для… Вспомнилась Каролина, демонстрирующая ему пулю. Карбид вольфрама.