– В его представлении ты – необычная девушка. Ведь ты индианка. У тебя другие взгляды. И я не знаю никого, кто был бы умнее и красивее тебя.
– Ты что, вина отцовского напилась?
– Иди к нему.
Ладли помедлила в нерешительности, потом обняла меня:
– А если он меня прогонит?
– Значит, будет дураком. А он не дурак.
Ладли повернулась и побрела по воде к Даре, смывая с рук грязь. Вскоре она миновала Аурангзеба, топтавшего рыбу на мелководье. Он что-то сказал ей, но она не осмелилась встретиться с ним взглядом. Когда Ладли приблизилась к валуну, Дара поднялся. Я улыбнулась. Надо же, какое благородство. Я гордилась тем, что он мой брат. Они сели рядом на расстоянии вытянутой руки и стали о чем-то беседовать.
Я лежала на спине, ногами касаясь ила, и, закрыв глаза, размышляла. Мне тоже хотелось разговаривать с юношей, хотелось, чтобы нашелся такой парень, который заставил бы меня улыбнуться. Если такой юноша существует, интересно, что он сейчас делает? Возможно, он – сын знатного человека и живет где-то поблизости в Красном форте. А может, плотник или даже солдат. Или живет где-то в далекой стране и однажды посетит Агру. Встречу ли я его здесь? Или мы состаримся в одиночестве, каждый сам по себе? Я подозревала, что где-то на свете живет человек, чье сердце бьется в унисон с моим, но боялась, что никогда его не найду.
Отец однажды сказал, что мужчина и женщина, которые могли бы полюбить друг друга, сродни горам. Две вершины, удивительно похожие и соразмерные друг другу, возносятся до небес, но не видят величия друг друга, потому что их разделяет большое расстояние. Как мужчина и женщина, живущие в разных городах, они никогда не найдут друг друга. Или, если вершинам посчастливится, как посчастливилось моим родителям, они могут оказаться пиками одной гряды и вечно греться в тепле друг друга.
Прошу тебя, Аллах, молилась я, позволь мне быть достойным человеком. Даруй мне великую судьбу. И пусть счастье скорей меня найдет. Я с ужасом думала о том, что будет со мной, когда я стану совершеннолетней, а отец выдаст меня замуж за незнакомого мужчину. Возможно, я так и не познаю любви, так и не испытаю того, что чувствует мама, когда ее обнимает отец.
Я все еще грезила о любви, когда надо мной нависла тень и кто-то с силой неожиданно швырнул меня в воду. Потом чьи-то руки надавили на мою грудь, погружая меня в ил. Растерявшись, я стала отчаянно отбиваться. Открыла глаза, но ничего не увидела. Казалось, меня накрыли бурым одеялом. Я попыталась выбраться из-под него – словно безумная, брыкалась, царапалась, кусалась, силясь подавить крик.
Внезапно давление на мою грудь ослабло, и меня подбросило вверх. Я выплюнула изо рта затхлую воду. В носу у меня жгло, я судорожно вдыхала и выдыхала. Придя в себя, я увидела рядом Аурангзеба. На его губах играла злорадная улыбка.
– Что за безобразные жучки! – Аурангзеб рассмеялся, показывая на мою грудь. Сбитая с толку, я глянула на себя и, к своему ужасу, увидела, что халат соскользнул с плеч и мою грудь прикрывает лишь тонкая хлопчатобумажная сорочка, сквозь которую просвечивали темные твердые соски. – Вот бы их раздавить, – добавил он.
Вскрикнув в ярости, я ударила его кулаком так, как, я видела, это делают мужчины, когда дерутся. Метила ему в нос, но он быстро увернулся, и мой кулак скользнул по его щеке. Медное кольцо на моем большом пальце оставило порез у него под глазом. Капля крови скатилась по его щеке и упала в воду. Он ударил меня по лицу ладонью. Хлопок был столь громкий, что на нас посмотрели несколько женщин, работавших на берегу.
Аурангзеб оскалился.
– Ты об этом пожалеешь, – процедил он сквозь зубы, после чего процитировал строки из Корана, в которых говорилось о мести.
– Ненавижу тебя! – сказала я, хотя это было не так. – И изречения твои дурацкие ненавижу!
– Еще бы. – Аурангзеб ухмыльнулся и шагнул к мелководью. Он присел у кромки воды, зачерпнул горсть ила и приложил его к щеке. Мне хотелось плакать, но это означало бы, что Аурангзеб одержал победу. Посему я прикусила губу и накинула на плечи халат. Потом опустилась в воду по горло. Аурангзеба я не выпускала из виду, зная, что его месть будет жестокой. Он злобно смотрел на меня, и я пожалела, что поблизости нет Дары.
Я решила вернуться в гарем и вдруг услышала сдавленный крик. Думая, что это какая-то каверза Аурангзеба, я осторожно повернулась, окинула взглядом мутную реку. Поначалу я увидела только слонов и мусор на воде. Но потом заметила отчаянно машущую маленькую ручку и вновь услышала крик. Голос был детский. У меня упало сердце, когда я поняла, что сильное течение несет ребенка в мою сторону. Я огляделась, думая криком предупредить кого-нибудь из взрослых, но таковых поблизости не оказалось.