Пока Линда Литгоу все это обдумывала, Ребекка Голди подстригла ровно половину его головы. Грустно остановилась, прижала к груди ножницы и стала созерцать дело рук своих в зеркале.
Поняла, что второй половине головы пойдет совсем другая прическа. Опять грустно вздохнула. И стала подводить всю голову целиком ко второму варианту.
Линде в такие моменты всегда хотелось подбежать, забрать у Ребекки ножницы и расческу и все доделать самой. Переделать, перелицевать и подвести к совсем иному окончательному варианту.
Но она вовсе не сердилась на Ребекку, она любила ее как подругу. Просто у Ребекки было какое-то другое призвание, и в этом никто не был виноват. Не все открывают для себя свое призвание, что ж поделать.
Монтгомери Холдену хотелось закрыть глаза и заснуть. Заснуть, чувствуя тепло ее пальцев, ее дыхание близко-близко, ее неслышные шаги. Слишком долго он шел к этому, а теперь не знал, что делать.
3
- Кажется, он спит, - сказала Линда.
- Вижу, - сказала Ребекка.
- Будем будить?
- А зачем?
- Действительно, зачем, - сказала Линда, - вроде никому не мешает. Пусть еще немного поспит.
Ребекка согласно кивнула.
- Вот только если сюда опять миссис Корнуэл явится, то нам обеим с тобой будет несдобровать, - докончила свою мысль Линда.
Линда Литгоу от нечего делать медленно крутилась в своем в кресле. Посетителей в парикмахерской так и не прибавилось, а уже почти целый час со времени открытия прошел.
- Почему несдобровать? - Ребекка задумчиво смотрела на мужчину.
- У тебя клиенты во время стрижки уже засыпают, - улыбнулась Линда, - я даже в кино такого не видела!
- Ну, - сказала Ребекка, - не все же в кино должны показывать.
- Действительно, - согласилась Линда, - это совсем новый сюжет.
Монтгомери Холден открыл глаза и встретился взглядом с Ребеккой. Она вздрогнула от неожиданности и выронила ножницы. Грохот прокатился по маленькому помещению парикмахерской.
Ребекка исчезла под большим креслом. Через время появилась, с ножницами в руках. И себя заодно постаралась взять в руки.
Монтгомери Холден грустно наблюдал за ней. На голове у него было практически то же самое, что и до стрижки. Но он решил больше не истязать сегодня бедную девушку.
Стричь людей она никогда не умела. Вообще этим не занималась. Впрочем, может, призвание открылось, все бывает. Хотя, если посмотреть в зеркало... Хорошо, не будем о грустном.
- Э-э, Монтгомери, вам бы еще побриться не мешало, - сказала Линда.
Ребекка просто съела ее взглядом.
- Я очень хорошо это делаю, - невозмутимо продолжила Линда.
Она показала взглядом Ребекке, что работа - есть работа, клиентов - по нулям, а заработная плата напрямую зависит от выручки.
- Я подумаю об этом, - улыбнулся Монтгомери Холден Линде сногсшибательной улыбкой, - а сейчас мне некогда. Очень некогда.
- Что - в восемь часов утра - и уже так некогда? - кокетливо улыбнулась ему Линда.
- О да. А уже восемь утра? - сказал Монтгомери, - да мне просто страшно некогда.
Монтгомери Холден встал с кресла. Ребекка бросилась складывать накидку, запихивать ее в ящик. Оттуда стали вываливаться другие предметы, которые с трудом поместились там раньше.
Монтгомери не стал долго за всем этим наблюдать. Он наклонился и оставил деньги на полке перед зеркалом.
Огромный великан. Он еще немного посмотрел, как Ребекка трясущимися руками пыталась поймать пару расчесок, но те все равно полетели на пол.
Он повернулся к Линде.
- А вам - спасибо за идею, - сказал он ей.
- Какую идею? - не поняла Линда.
- Я буду у вас бриться по утрам, - улыбнулся Монтгомери Холден.
- По утрам? - удивилась Линда, - вы что, переехали в это захолустье?
- Ну, не совсем так, - сказал Монтгомери, - скажем, я здесь в длительной командировке. Примерно до конца лета.
- До конца лета? - поразилась Линда, - но что вы здесь забыли?
Но он уже вышел из парикмахерской.
Ребекка упала в кресло. Джин с тоником. Прохладный. Нет, лучше сразу - виски. Со льдом.
- Где я его видела? - сказала Линда.
Она подошла к входной двери и задумчиво смотрела вслед мужчине.
- Такое ощущение, что это какой-то известный человек, - задумчиво сказала Линда, - может, даже политик. Ты видела его где-нибудь? Ну, я имею в виду - по телевизору или фотографию в газетах?
- Пески времени, - сказала Ребекка.
- Что - пески времени? - не поняла Линда.
- Дары любви.
- Что - дары любви?
Ребекка вздохнула.
- Это Монтгомери Холден, - сказала она.
- Что? - Линда от удивления всплеснула руками. - Как? Ой, слушай, это действительно он! Это же мои любимые фильмы! И ты молчала?
- Я должна была кричать и подпрыгивать от счастья? - сказала Ребекка.
- Монтгомери Холден в этом захолустье? - Линда все не могла прийти в себя, - что он здесь забыл? О боги! О мама-мия! О боги!
- Ты определись, - спокойно сказала Ребекка, - боги или мама-мия?
- Но что он тут забыл? - продолжала восклицать Линда. - Он будет снимать здесь новый фильм? Но где? Тут даже ни одного порядочного дома нет, для порядочной натуры. Кругом один океан.
Обессиленная от впечатлений Линда, наконец, немного успокоилась и села на порог парикмахерской. Обессиленная Ребекка сидела в своем кресле.
- Давай будем считать, что он нам привиделся? - предложила Линда.
Ребекка слабо покивала головой.
Да. Виски со льдом. Прямо сюда. В эту богом забытую парикмахерскую. В восемь часов утра. На двоих.
Хорошо, что миссис Корнуэл не видит, что наделал здесь сегодня с утра пораньше один-единственный клиент.
4
Монтгомери Холден невозмутимо направлялся к единственной в городе гостинице, где разместилась его съемочная группа. В этом городке даже дорог-то приличных не было, один песок кругом.
От малейшего дуновения ветра песок поднимался в воздух прозрачной пылью, шелестел под ногами. Океан дышал поблизости, только руку протяни.
Рай. Не обустроенный, не замученный благами цивилизации. То, что нужно для съемок его фильма - об одиночестве, проблемах, крушении надежд и обретении чего-то нового в этом раю.
И не думать о ней. Не думать. Сейчас пока не думать. Иначе можно сразу сойти с ума. А ведь для этого еще - все лето впереди. Сходи с ума, сколько хочешь.
Ребекка Голди после обеда не вышла на работу. Она еле-еле до своей кровати добралась. Линда пришла ее проведать. Долго и сочувственно смотрела на подругу, но, кажется, ни о чем не догадалась.
- С чего это у тебя голова сегодня разболелась? - недоумевала Линда, - вроде хороший солнечный день, и в последних новостях не пугали переменами давления. Да и миссис Корнуэл сегодня как огурчик - с семи утра уже на ногах - нас контролирует.
- Сама не знаю, - сказала Ребекка, - может быть, от палящего солнца.
- Солнце теперь каждый день будет палить - лето наступило, - напомнила Линда.
Ребекка улыбнулась.
- Значит, просто не выспалась, - сказала она.
- Понятно, - кивнула Линда, - небось опять полночи свои любимые романы читала?
Ребекка тяжко вздохнула.
- Не без этого, - сказала она.
- А если миссис Корнуэл вновь нагрянет? - спросила Линда.
- Скажи ей, если хочет, пусть возьмет какое-нибудь ружье и пристрелит меня, - сказала Ребекка, - а на работу я сегодня больше не выйду.
- Ого, как все серьезно, - улыбнулась Линда. - Ну хорошо, оставайся здесь, а я пойду. А то обеденный перерыв уже закончился. Может, еще какой-нибудь именитый режиссер будет мимо проходить.
Ребекка тоже улыбнулась.
- Иди, иди, - сказала она, - все может быть.
Когда Линда ушла, Ребекка намочила полотенце и положила его на лоб. А у нее действительно болела голова, она и не заметила.