Противотанковые ружья, поступавшие на фронт в огромных количествах, здоровы выручили Красную армию в 1942 году — теперь пехота перестала быть бессильной против вражеских танков, ведь число «сорокапяток» из-за огромных потерь прошлого года уменьшилось в дивизиях втрое — с 54 до 18, хотя и возросло потом до 36. Зато сотня ПТР — рота на каждый стрелковый батальон — сделала пребывание германских танков в ближнем бою крайне рискованным занятием. И пусть редки случаи, когда броня сразу пробивалась, но достаточно часто «панцеры» получали до десятка попаданий, а там все согласно философскому закону, когда «количество» переходит в «качество»…
Глава 15
— Прямое столкновение с германской эскадрой для бригады наших крейсеров может окончиться только поражением. Два легких крейсера, пусть и вооруженных 180 мм пушками, не могут сражаться на равных с четырьмя противниками, половина из которых хорошо забронированные «вашингтонские» крейсера с восьмидюймовой артиллерией, а пара других вооружена шестидюймовыми пушками. И что скверно, так то, что вместе с бывшими французскими крейсерами, в Босфоре отмечен английской разведкой бывший германский «Гебен», ныне турецкий «Явуз». А на нем десять одиннадцатидюймовых орудий, которые могут потопить любой из наших крейсеров несколькими попаданиями. К сожалению, линкор «Парижская коммуна» потоплен, и мы потеряли превосходство на море. Будь этот корабль в строю, нам было бы сейчас гораздо легче.
Нарком военно-морского флота адмирал Кузнецов говорил осторожно, подбирая каждое слово, но при упоминании линкора вырвалась укоризна — потеря одного из трех сильнейших советских кораблей, пусть и царской постройки, серьезно деморализовала моряков. Но свое дело старый корабль сделал, отвлек на себя все внимание люфтваффе и не только сорвал наступление на Керчь, но и смог обеспечить ответный контрудар, который в свою очередь привел к освобождению Крыма. К тому же, а это Кулик хорошо знал, потеря одного из трех линкоров была и в реальной истории, только погиб в Кронштадте «Марат» от взрыва носовой башни.
— Но у нас на Черном море вроде бы пять крейсеров, — произнес Ворошилов, однако Сталин пыхнул трубкой, и сказал:
— Три из них не имеют боевой ценности в схватке с современными кораблями. Ведь так, товарищ Кузнецов?
— Так точно, товарищ Сталин. Все они были заложены тридцать лет тому назад, два — «Червона Украина» и «Красный Крым» вооружены 130 мм пушками в одиночных палубных установках, и лишь «Красный Кавказ» несет 180 мм орудия, но их всего четыре. К тому же скорость этих старых кораблей совершенно недостаточная, чтобы избежать столкновения с германскими крейсерами. В бою будут больше обузой, чем принесут реальную пользу, к тому же противнику не составит затруднений их потопление. Наличие в эскадре «Гебена» несет угрозу всем нашим портам, кроме Севастополя, который прикрывают башенные батареи двенадцати дюймовых орудий. Мы сейчас можем рассчитывать только на минные заграждения и подводные лодки, в меньшей степени на береговую артиллерию, которая везде вооружена пушками калибра 130 мм. И с авиацией флота плохо — она понесла большие потери, мы сейчас начали перебазирование «вторых» МТАПов с Балтики и Баренцева моря, которые получили «Бостоны». Один истребительный полк на И-185 уже перелетел с Моонзунда, и взял на себя противовоздушную оборону Севастополя. Ожидается прибытие на днях второго полка, кроме того Черноморскому флоту передана «особая» истребительная дивизия генерал-лейтенанта Кравченко. Но нужны пикирующие бомбардировщики, но у нас их нет, вернее нет подготовленных для них экипажей, обучение которых еще незакончена. Только полк товарища Полбина умеет это делать, но его летчики не имеют опыта бомбардировки кораблей, а те в море двигаются, постоянно меняя курс, и ведут достаточно плотный зенитный огонь.
И хотя Кузнецов говорил предельно осторожно, но вот Сталину явно не понравился доклад наркома флота, и Кулик это видел, как и другие члены Ставки. А еще убивал тот факт, что концентрация в Крыму даже флотской авиации велась медленно, а вот ВВС Красной армии вообще не оказывали помощь, скованные развернувшимся крупнейшим воздушным сражением над Миус-фронтом. Подобное, как он знал, было над Кубанью в реальной истории, но сейчас состоялось на полгода раньше и шло куда более ожесточенно. Но немцы всячески задействовали собранную ими крупную группировку авиации сразу по двум направлениям, благо летать в обе стороны не так и далеко, ведь их аэродромы находились в северной Таврии. Командующий ВВС генерал-лейтенант Новиков был больше озабочен именно Миуским направлением, где немцы отчаянно пытались прорваться к Ростову, но также наткнулись на глубоко эшелонированную оборону, к тому же командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Рокоссовский нанес сильный контрудар имеющимися у него в распоряжении мехкорпусами.