— В Иркутске мне об этом сказали — прошел над Монголией, в обход. Забеспокоились, самураи, понимают, что мы только по Трансибу армии снабжать сможем. Да, что у тебя с резервами?
— Есть 57-я кавалерийская и две стрелковые дивизии, а также танковая бригада с отдельным танковым батальоном — почти сотня «тридцатьчетверок», и это все что имеет армия. Романенко только на монголов надеется — те все шесть кавдивизий развертывают, и тувинцы кавбригаду. Выстоим, Григорий Иванович, нам бы только танков побольше.
— У нас тоже не густо с ними. Ты учти — у вас с Романенко почти половина Т-34, которые есть на всем Дальнем Востоке, так что не вздыхай. Танки будут — все «сормовские» и сталинградские машины будут отправлять вам. Танки первых модификаций, и с «четверками» на равных сражаться не могут, пушка слабовата. А вот против японцев это вундерфаффе — они вряд ли таких танков ожидают. Потому решено весь ежемесячный выпуск отправить только сюда — примерно по триста машин с каждого завода. Вам примерно треть достанется — две сотни «тридцатьчетверок». Потому при каждой стрелковой дивизии немедленно развернуть танковый батальон. А вот экипажи готовьте сами, у нас лишних танкистов нет, так что озаботьтесь.
— У нас тут триста «безлошадных» экипажей имеется — мы ведь почти все наши Т-26 и БТ на переделку еще зимой отправили. Думали, совсем плохо придется, пока первые семьдесят «тридцатьчетверок» не получили. А к лету еще полторы сотни пришло. Приказали ожидать и готовить экипажи, что мы и сделали в запасном полку — я туда первым делом два десятка танков передал. Теперь просто получат матчасть, неделю на подготовку хватит — люди опытные, кадровые танкисты.
Командарм заметно повеселел, известие о двух сотнях Т-34 его явно обрадовало. Кулик же еще раз внимательно посмотрел на нанесенную на карте обстановку — если верить данным разведки, то у японцев в приграничной полосе всего три дивизии, пусть сильного состава, за которыми еще столько же — причем пешком их замаются подводить. Это потому что выводы из горького прошлогоднего опыта сделали, и сейчас советская авиация бомбит железнодорожную линию, срывая врагу перевозки.
— Ты пока танки не получишь и подкрепления, границу не переходи, как бы японцы не куражились — надо зимы дождаться и при этом потерь не понести. И за Монголией смотри внимательно, чуть-что авиацией Романенко помоги, у тебя под рукой целый авиакорпус. Ладно, мне ехать в Хабаровск нужно, и по пути в Благовещенск заглянуть. На самолете лететь опасно, свои по ошибке сбить могут. Бронепоезд у тебя готов, командарм?
— Так точно, товарищ маршал Советского Союза, еще вчера распоряжение из Ставки получили… Вплоть до 1944 года японцы производили исключительно легкие танки — танковая промышленность по многим показателям серьезно отставала от европейских стран. Вот этот танк был самым массовым, участвовал в боях в Китае и на Халхин-Голе, его бросали в бой на островах против американских «шерманов». В сравнении с советскими танками это значительно хуже Т-26, и чуть лучше МС-1 — советские танкисты были очень удивлены осмотром этих трофеев…
Глава 52
— Ни хрена себе, они нам тут всю «железку» на раз-два выносят! И сколько тут диверсантов по нашим тылам шарахается⁈
Маршала Кулик стоял у железнодорожного моста, переброшенного через небольшой таежный ручеек неподалеку от станции с говорящим названием имени известного казака-землепроходца. Вот только сейчас пролета не было, а вся будка смотрителя была превращена в решето. Полегла вся охрана из трех бойцов НКВД и железнодорожник, а счетверенная установка из «максимов» подорвана гранатой. Но на перегоне стоял паровоз с парой ремонтных вагонов, и временный пролет быстро возводился силами бойцов железнодорожного батальона.
— Многие после двух восстаний на сопредельную сторону ушли, товарищ маршал Советского Союза. А вот теперь возвращаются — японцы многих с потрохами «купили». Богатые были мужички, кулаки — округу держали, а их под «раскулачивание» подвели двенадцать лет тому назад. Хорошо, чту тут казачьего населения никогда не было — вот они за Амур семьями уходили в коллективизацию, а до того после упразднения ДВР, когда советскую власть окончательно установили.
Старший лейтенант госбезопасности с двумя майорскими «шпалами» в петлицах, с землистым от усталости лицом и красными воспаленными глазами, отвечал правдиво, как ни странно, ничего не скрывая от маршала, что появился из бронированного нутра приземистого стального вагона, увенчанного двумя башнями с установленными в них «трехдюймовками». Теперь Кулик стал понимать, почему ему выдели бронепоезд — ехать простым поездом, даже литерным, без сопровождения «бепо» было смертельно опасным занятием в этих местах, когда в тылу диверсанты шастают, и отнюдь немалыми группами, нападая на железнодорожную охрану.