— Вот если бы солнце не так палило, жара поменьше, было бы чуть прохладнее и не опасаться ураганов…
— Да? Что ещё?
— Ещё джин-тоник со льдом.
— Лёд закончился как раз несколько секунд назад. Но, если хочешь, приготовлю горячий чай.
— Хорошо, давай. Горячий чай в тени грота.
15 января 1990
Третий день. Этой ночью ветер усилился до шести баллов. Идём с двумя рифами на гроте и маленьким стакселем с постоянной скоростью шесть узлов. Внутри кошмарная жара, но стоит чуть открыть люк, в каюту попадает огромное количество воды. Сильное волнение, трудно удержаться на ногах. Продолжаем вглядываться в небо, но, кроме ветра и небольшого падения барометра (1,2 мбар), ничто не вызывает опасений.
12.30 Полуденное определение: 15°14′ южной широты, или чуть больше пяти градусов до спасительной зоны, против семи с лишним вчера. Остаётся три дня. Переход за последние 24 часа: 134 мили.
18.00 Ветер снова усиливается и, что самое плохое, падает давление. Мы подняли самый маленький стаксель и на закате взяли третьи рифы на гроте. Так «Веккиетто» хорошо уравновешен и легко бежит под маленькими, плоскими парусами. Они создают достаточную тягу, чтобы разогнать его до максимальной скорости.
Лодка поднимается на каждой волне и, вздрогнув, бросается вперёд, разбивая в пыль гребни. Мы сидим внутри, дремлем и прислушиваемся к шуму моря, шипению пены, к непрерывному вою ветра. Каждый час выхожу в кокпит, снять показания лага, который выдаёт рекордные расстояния и бросаю взгляд на барометр, он продолжает падать. Но небо остаётся ясным, полным звёзд и говорит сохранять спокойствие.
В полудрёме, мысль о падающем барометре вызывает беспокойство, которое рассеивается, когда я думаю о ясном небе.
— А если это начало урагана?
— Да нет, успокойся. Это небо не похоже на штормовое. Видишь, какое оно прозрачное.
— Это конечно так. Но барометр продолжает падать. А ветер? Он всё усиливается.
— Да нет, нет. Небо важнее.
У Лиззи в голове, наверняка, крутятся подобные мысли, но, какой то суеверный страх заставляет нас держать их в себе. Мы об этом не говорим.
16 января 1990
Четвёртый день. Барометр опустился ещё на четыре миллибара.
Небо остаётся ясным. Ветер больше не усиливался, но задул с юговостока. Теперь идём в бакштаг и волны больше не обрушиваются на палубу. Прошли 142 мили за 24 часа. 3°14′ до спокойствия.
17 января 1990
Пятый день. По полуденному определению 11°30′ южной широты.
Суточный переход 138 миль. Ветер слабеет в течении всего дня и к вечеру исчезает совсем.
— Знаешь, Лиззи. Я думаю, мы дошли до границы пассатов. Дальше можно будет рассчитывать только на переменные ветра.
Заводим мотор. Мы никогда не делали этого раньше и не будем в будущем, потому что нет смысла форсировать движение маленьким вспомогательным двигателем. Если ветра нет, нужно ждать. Но не сейчас, мысли о ураганах делают меня нетерпеливым.
Два часа под мотором, и начинается сильный ливень, шум воды, сильные порывы ветра. Потом снова штиль и мотор. Очень скоро нам это сильно надоедает. Около полуночи идём спать, зарифлённый грот набит в диаметральной плоскости, чтобы был плоским и не хлопал.
— Только пару часов, потом я встану…
18 января 1990
Шестой день. Когда я наконец встаю с койки, солнце уже высоко.
Беру курс на запад-северо-запад, на Соломоновы острова. Большой страх уже прошёл, до Соломон осталось 400 миль и примерно на пол дороги лежит остров Черри.
— Хорошо было бы там остановиться.
— Если только будет очень хорошая погода.
Остров Черри, это вершина вулкана, высотой всего 65 метров, Он круглый и там нет защищённых бухт, бросать якорь придётся в открытом море.
Сегодня океан спокоен, и только большие, длинные волны напоминают, что где то на юге дует ветер. Цвет воды глубокий и чистый, день жаркий, как никогда. Мы меняемся на руле, наша кожа краснеет и сохнет. Периодически ныряю в море, пытаясь охладиться в тёплой, полной светящихся пузырьков, воде.
Длинные волны к полудню подрастают и море становится похоже на пустынные дюны. Бриз то усиливается, то стихает, то снова принимается дуть, покрывая дюны рябью и к закату поворачивает на северо-восток.
Мы сидим и болтаем в тени грота, солнце клонится к горизонту.
Ночь наступает неожиданно, тёмная и полная звёзд. Светится Орион, созвездие Близнецов, Тельца и два сгустка Магеллановых облаков.
— Смотри, как светятся Близнецы!
На рассвете, когда Лиззи выходит на палубу, Анута уже видна прямо по курсу, как раз там, где ей и положено.