Коридоры пустовали. Из-за дверей палат иногда слышался молодецкий храп, и только. На диване возле автомата с кофе спал человек.
Том рискнул разбудить его. Это был тот самый остроносый парень.
- А?
- Я Том, мы столкнулись недавно.
- Ну а меня Риком назвали. Что случилось?
- Пожалуйста, выслушайте меня.
Сначала пришлось рассказать об эпизоде с медсёстрами, иначе Рик бы не воспринял его всерьез. Потом – о странном спокойствии, царившим вчера, и о безлюдных коридорах этой ночи.
Рик задумчиво потёр шею, сморщился как от боли и встал.
- Я лично чувствую себя нормально.
- Я, наверное, тоже.
- Те двое вполне могли что-то принять. Расслабиться.
- На работе?
- А почему бы и нет? Остальные… Да хоть новые пятна на солнце появились, вот они и расползлись по домам как тараканы. Мой дед так на погоду реагировал. Чуть что – уходил к себе и ни слуху от него, ни духу.
- Тогда не стоит беспокоиться?
- Вообще странно всё это. Лори сегодня так медленно двигалась, что я нечаянно руку ей прищемил, когда дверь закрывал. А она даже не завопила и не потребовала хоть в аптеку сбегать. И эта, что внизу сидит, чуть не убил её, пока бумажки перекладывала.
- Что с ними всеми произошло?
- Не знаю. Пойдём, поспрашиваем народ?
Том и Рик сначала пошли к Бренде. Рик осмотрел женщину и сказал, что зрачки и пульс в норме. Медсестра отвечала послушно, тихо и немного заторможено, но даже со всем этим в её голосе пробивались обычные злые нотки.
- Бренда, вы помните меня?
- Конечно.
- Как меня зовут?
- Я обязана отвечать?
- Пожалуйста, это очень важно.
- Том, или Тейт. Рак.
- Ваша фамилия?
- Отстаньте, надоели.
- Вам плохо? Что вы чувствуете?
- Кажется, ресница в глаз попала. А так ничего.
- Когда это началось?
- Ресница? Вы спрашиваете о такой глупости?
- Нет, ваше теперешнее состояние.
- Я в полном порядке.
Рик ничего не говоря выбежал из палаты. Вернулся он через пять минут с большой желтой косметичкой, явно похищенной у бедной Лори. Он бросил косметичку на колени Бренды.
- Это не моя.
- Там есть зеркало и всякие ваши штучки, сможете избавиться от ресницы.
Бренда расстегнула молнию, достала зеркало. Она презрительно хмыкнула, увидев на нём жирные отпечатки пальцев, и тщательно стёрла их рукавом. Поднесла зеркало к глазам, оттянула правое веко. Ресница не выпала, просто согнулась так, что при моргании сильно раздражала. Бренда вдруг как-то изумленно посмотрела на свои руки и опустила зеркало, через мгновение на её лице вернулось равнодушное выражение.
- Бренда, ресница. Она мешает вам.
Медсестра опять подняла зеркало, послюнявила палец и распрямила ресницу. Не глядя бросила зеркало обратно, поправила волосы.
Рик отвёл Тома в сторону.
- Тридцать две секунды.
- Что?
- Начиная от момента, когда она начала рыться в косметичке и до того как забыла, зачем ей это нужно. Память её подводит.
- Но меня же помнит, а ведь она каждый день видит десятки разных людей.
- Я не совсем точно выразился. Бренда хорошо помнит всё, кроме только что произошедшего.
- В этом всё дело?
- Нет. У неё странные реакции. Такое чувство, будто она уходит в себя, если на неё определённое время не действуют внешние раздражители – голос, например.
- Извините за любопытство, но кем вы работаете?
- Да так, долго нигде не задерживаюсь.
Рик повёл Тома к Лори. С обычным переломом она ещё вчера могла вернуться домой, но Рик обозлился на всеобщую медлительность и устроил такой разнос, что ему готовы были едва ли не весь этаж предоставить, лишь бы отвязаться.
- В конце концов, Лори единственная, кто терпит все мои закидоны.
Лори вела себя так же, как и Брэнда.
Глядя на рассвет, Том спросил Рика:
- Думаешь опасно выходить на улицу?
- Всё может быть. Но если это достаточно распространилось, можно по крайней мере не бояться толп мародёров.
- Им станет хуже?
- Надеюсь, что нет. Хотя если вчера с утра и до вечера все были почти в норме, то надо готовиться к худшему.
- Почему мы не больны?
- Я ничего не знаю, Том. Заткнись.