Однако даже в таком положении можно было найти свои плюсы. Первое - я все-таки сориентировался во времени и пространстве. Попал я, ни больше ни меньше, на Ямайку, в славный город Порт-Ройял. А на дворе стоял 1660-й год. Расцвет пиратства, работорговли и борьбы за колонии. Данное обстоятельство делало вопрос "куда бежать" еще более сложным. Но из этого вытекал второй плюс - я мог постепенно врасти в окружающий мир и приобрести необходимые навыки.
Собственно, город пока еще назывался Кагуэй, но данному имени оставалось уже недолго. И какое бы имя он не носил, оставался прибежищем весьма сомнительных личностей. Здесь переплетались религии, традиции и обычаи всей Европы, причем самым причудливым образом. Жителей в городе было не так уж много, но гостей хватало. Причем очень разных. Работы в гостинице всегда было - выше крыши.
Белоручкой я не был никогда, спасибо моему отчиму, который не раз говорил: "что вырастишь, то и унаследует твой бизнес". Несмотря на свой доход (намного выше среднего по меркам провинциального города, в котором мы жили), он умудрился вырастить меня нормальным человеком, а не охреневшим от вседозволенности мажором из тех, кто "сходит с ума от того, что им нечего больше хотеть"*. Отчим учил меня кататься на велосипеде, терпеть боль в разбитых коленках, правильно драться, а когда я подрос - и стрелять, и разбираться в машинах, и даже от армии отмазывать не стал.
*БГ, "Поезд в огне"
Наверняка, его доходы были получены не совсем честным путем, но мне ли осуждать, если именно на его деньги я одевался, получал престижное образование и начинал свой бизнес? Моя мама, как человек творческий, вечно витала в облаках, пытаясь привить мне "воспитание и манеры представителя первого класса", а отчим давал навыки, нужные для выживания. И в городе, и в деревне, и даже в лесу. Но проблема в том, что мое нынешнее тело не имело нужной мне мышечной памяти и физической подготовки. А это значило, что все нужно нарабатывать заново.
Работа в гостинице была тяжелой. Такой, к которой мой новый организм явно не привык. Приходилось, сжав зубы, себя пересиливать. Что случалось с теми, кто не проявлял расторопности или ленился, я видел. Мало того, что им полосовали спину кнутом, так еще и могли оставить полуголыми на жаре, заковав в колодки. Мухи и слепни, впиваясь в свежие раны, только усиливали мучения. И воды при этом не полагалось.
Хозяин гостиницы вообще был мужик резкий. И шуток не понимал. Видимо, сказывалось его пиратское прошлое и контрабандистское настоящее. Хорошо, что к бессмысленной жестокости он был не склонен. И не обращал внимания на рабов, которые его не раздражали. Ну а мне для грядущего побега требовалось сохранить свою шкуру в целости и сохранности. Так что я не нарывался.
- Хозяин не в настроении, - шептались рабы, когда Джимми Атчесон крупно проигрывал в кости или получал прибыль за день меньше, чем рассчитывал.
- Уже напился, или только собирается? - уточнял я.
Если пьянка была в самом начале, от Джимми следовало держаться подальше. Он начинал горланить пиратские песни и лез в драку. Так что окружающие предпочитали дождаться, когда хозяин упьется до свинского состояния и свалится под стол. Тогда Атчесона тащили в его комнату и укладывали в кровать, даже не пытаясь раздеть.
Супруга Джимми по имени Матьльда - тощая, похожая на высушенную сливу ханжа с вечно поджатыми губами, была под стать муженьку. Выпить могла столько, что не каждому мужику впору. И голосище имела такой, что любой боцман позавидует. Она держала собственную прачечную (и для своей гостиницы, и для соседей), следила за чистотой, за девочками и за кухней. А еще активно искала мужей для двух своих дочерей 15 и 17 лет - тощих прыщавых девиц с вечно задранными носами. Вечерами они учились играть на клавесине, терзая мой слух. Обеим девицам на ухо наступил даже не медведь, а слон. Он же заодно и ноги оттоптал, поскольку я не могу найти другой причины тому, что они никак не могли научиться танцевать, двигаясь, как деревянные куклы.
Окна их ученической комнаты удачно выходили на грядки, где я периодически копался, так что в придачу к английскому 17 века, который я совершенствовал, общаясь с окружающими, я еще и латынь свою подтянул. С тех самых пор, как один из моих друзей собрался поступать в медицинский, эту самую латынь вместе с анатомией выучило, наверное, всё его окружение. Одно время он даже пытался разговаривать на латыни, а мне казалось это забавным.
- Аudeo, ausus sum, aude?re... gaudeo, gavi?sus sum, gaude?re* - доносилось до меня из окна.
* я осмеливаюсь, я осмелился, осмеливаться... я радуюсь, я обрадовался, радоваться
Прав был отчим - знания лишними не бывают. Я был на все сто процентов уверен в том, что латынь мне никогда не понадобится. А вот поди же - оказался в 17 веке, где без знания латыни ты вообще образованным человеком считаться не можешь. Не знаю, какую роль мне придется играть в будущем, но лучше иметь хорошую базу для любой легенды. Мне пора уже было определяться - чего я хочу добиться, чтобы двигаться в нужном направлении. Благодаря своей старательности и нарочито хорошему поведению я настолько влез к хозяевам в доверие, что мог сбежать в любой момент, причем не с пустыми руками.
Однако взять я собираюсь столько, чтобы меня искали без особого пристрастия. А это значит, что денег, в лучшем случае, хватит только на то, чтобы оплатить проезд и пожить первое время, пока не найду работу. Для того, чтобы стать торговцем или контрабандистом - нужен первоначальный капитал. Чтобы заниматься прогрессоством - целое состояние. Даже если я соберусь открыть гостиницу, типа той, в которой работаю (благо, теперь даже опыт есть), нужны немалые средства. И где их взять?
Остается военная служба и каперство. Первый вариант бесперспективный. Даже дворянин, не имея высокопоставленных покровителей, высоко в чинах не поднимется. А вот второй вариант интереснее, поскольку любой авантюрист, имея достаточно удачливости и наглости, может стать капитаном корабля. Понимаю, что каперство - это узаконенное пиратство, но другого выхода, откровенно говоря, не вижу. В реалиях 17 века невозможно заработать состояние честным трудом. Особенно здесь, в колониях.
Ну а раз я выбрал каперство, то решился и вопрос куда отправляться. На Тортугу конечно же. Вот только не в роли беглого раба, однозначно. Попавший в беду дворянин вызовет у губернатора больше сочувствия, может получить на корабле приличную должность и, в конечном итоге, добьется большего. Морда лица у меня вполне подходящая, так что дело за документами. И лучше всего такими, чтобы мое происхождение никак нельзя было проверить.
И тут я вспомнил рассказы моего друга Артура о загадочной Тартарии. Карты, где она обозначена, давно уже выпускались, так что я мог врать, что веду свое происхождение именно оттуда. Дескать, жил в столице, славном городе Тобольске, отправился путешествовать, корабль затонул, а я сумел добраться до Ямайки. Там мне помочь не захотели, так что у меня был единственный выход - отправиться на Тортугу и стать капером, дабы заработать достаточно средств для возвращения на родную землю.
Однако в дополнение к истории неплохо было бы предоставить и какие-нибудь документы. Прежде всего, подтверждающие мое дворянское происхождение. А чтобы их правильно сфальсифицировать, нужно было ознакомиться с образцами. Так что я свершил свое первое неблаговидное деяние - под видом уборки в комнатах пошарился по личным вещам высокопоставленных постояльцев. Но поскольку замки аккуратно открывались и закрывались отмычкой, а из сундуков ничего не пропало, шума никто не поднял. Ну а мне удалось начерно скопировать несколько документов.