"Достопочтенному адмиралу Корнуоллису, канцелярия Адмиралтейства, 4 августа 1801 года.
Копия письма, капитана Мэнли Диксона, корабль его Величества «Genereux» — Эвану Непину, эсквайру; Секретарь Адмиралтейства, датированный Порт-Маоном, 9е июня 1801 года.
СИР,
С удовольствием передаю Вам копию письмо лорда Кокрейна об очень решительных людях и блестящим бое с Испанским фрегатом-шебекой.
Имею честь, и т. д.,
МЭНЛИ ДИКСОН.
«Шлюп Его Величества «Спиди», у берегов Барселоны, 6 мая 1801 года, четыре мили южнее Каслелло Ферро,
СИР,
Я с удовольствием сообщаю Вам, что шлюп, коим имею честь командовать, после взаимных преследований и горячего боя, захватил испанский фрегат-шебеку о тридцати двух орудиях (двадцать две длинноствольные двенадцатифунтовки, восемь девятифунтовок и две тяжелые карронады) под названием «El Gamo», под командованием дона Фрасиско де Торриса, с экипажем в триста девятнадцать морских офицеров, матросов, морских пехотинцев и внештатных.
Из-за неравенства сил, вынужденный пойти на рискованный и решающий шаг, я принял решение подняться на борт вражеского корабля. Вместе с лейтенантом Паркером, а так же мистером Кокрейном (младший брат нашего ГГ — Пр. пер.), боцманом и всем экипажем высадили абордажную команду на палубу, и благодаря решительности и стремительности атаки заставили противника спустить флаг.
Я скорблю о потере нескольких человек из экипажа, а так же лейтенанта Паркера, получившего множество ран от мушкета и шпаги, боцмана, получившего тяжелую рану и одного матроса.
Должен сказать, что не может быть более смелого, хладнокровного и решительного поведения, чем у команды «Speedy».
Рекомендую Вашей Светлости лейтенанта Паркера и достопочтенного мистера Кокрейна, заслуживающих всяческого одобрения и поощрения. С удовольствием признаю поведение боцмана, плотника и старшины, а также благодарю за мастерство мистера Гатри, судового хирурга.
Имею честь, и т. д.
КОКРЕЙН»
Популярность удачливого капитана взлетела до небес. В салонах знать обсуждала дерзкий захват «El Gamo», моряки мечтали попасть на корабль к удачливому капитану.
Достоверно неизвестно, что послужило причиной дальнейших событий. «El Gamo» был подарен правителю Алжира, а призовые были выплачены команде «Speedy» по принципу «остаточной стоимости» — стоимость корабля за вычетом повреждений.
Почта и новости в те времена шли долго, и в Лондоне еще не знали, что Томас Кокрейн уже находится в плену.
Рейд на Оропесу и пленение
8 июня коммандер Кокрейн на своём бриге вместе с коммандером Пуллингом на бриге «Kangaroo» («Кенгуру») захватили и взорвали небольшую береговую башенку в Альмонаре. На утро 9 июня два брига заметили испанский вооруженный конвой — и бросились в погоню. И немного увлеклись.
Весь следующий день два брига обстреливали прибрежную башню Оропесы и корабли сопровождения. К вечеру огонь с башни был подавлен, корабли сопровождения либо потоплены, либо бежали. Около полуночи из бухты попытались прорваться три испанских брига, которые были захвачены командами Кокрейна и Пуллинга.
Когда Томас Кокрейн отправил новую абордажную партию на шлюпках, он обнаружил, что остальные корабли конвоя выброшены на берег. Добираться до Порт-Маона было довольно рискованно — «Kangaroo» истратил весь боезапас, а на «Speedy» ядер и пороха не хватило бы даже на скудный бортовой залп.
3 июля везение всё же оставило Кокрейна — его бриг наткнулся на эскадру из трёх линейных кораблей под командованием адмирала Линуа. Кокрейн пытался максимально облегчить корабль, выбросив за борт все пушки, ядра и даже слив пресную воду — но не смог уйти от французов. После первого же залпа, данного чуть выше палубы, коммандер приказал спустить флаг. Капитан линейного корабля, взявший на борт Томаса, вернул ему шпагу — знак признания доблести врага.
Битву в заливе Альхериас, произошедшую несколькими днями позже, Томас Кокрейн наблюдал уже с берега (по другим данным — с борта французского корабля в качестве пленника). Вскоре после битвы Кокрейн и команда «Speedy» были обменяны и вернулись в Англию. Как и во всех случаях сдачи корабля врагу, Томас Кокрейн предстал перед военным судом, который вынес вердикт — «с честью оправдать».
Вскоре по прибытию Томаса Кокрейна повысили до звания капитана. Новое назначение наш герой получил нескоро — 25 марта был заключён Амьенский мир. Живя на половинном жаловании, Томас Кокрейн посещал Эдингбурский университет и мечтал о новом назначении.