Атака началась 11 апреля в сумерках.
Западный ветер, сильно напрягавший Гамбье, сыграл Кокрейну на руку. Брандеры вошли в пролив, воспользовавшись приливом и попутным ветром — отмели, рифы и осушки не могли задержать брандеры, а ветер и подъем воды несли корабли-камикадзе на французский флот.
Как там говорится? «Хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах»?
План Кокрейна был прост как флотский пудинг и страшен как бортовой залп линкора. Но вот с надёжностью вышла осечка.
Кокрейн сам командовал двумя брандерами. «Imperieuse», «Aigle», «Unicorn» и «Pallas» (да, тот самый), ждали брандерные команды и прикрывали операцию с моря. Преодолев плавучее заграждение (бон), Кокрейн скомандовал поджечь фитили. Правда, часть фитилей зажги слишком рано, часть горела дольше, чем нужно, а часть — быстрее. Несколько брандеров пошли мимо цели, а шлюпочные абордажные команды вообще остались без дела.
Тем не менее, именно эта операция стала зенитом славы Кокрейна в той войне.
Когда французы увидели, что на них движется больше двадцати брандеров, началась паника. Матросы рубили канаты, что бы уйти от плавучих костров и спасти свои суда — но прилив и сильный ветер в сторону берега сделали то, чего не добились брандеры. Линейные корабли сносило на мели в сторону берега и на отмели и рифы в заливе. Даже те, кто успел поднять паруса на своих кораблях, ничего не успели сделать — слишком мало места, слишком мало времени и слишком много кораблей, которые сталкиваясь, сносило на берег.
В это же время со стороны моря по заливу отработали ракетные корабли. Это не шутка — на вооружении британского флота в то время стояли ракеты Конгрива, которыми в 1807 году британцы весьма удачно спалили дотла Коппенгаген. Взрывы, огонь и дым усилили панику на французских кораблях и ещё больше дезориентировали обороняющихся. Канонеры французского флота пытались потопить брандеры — но в темноте и дыму не всегда понимали, кто где — и иногда палили по своим.
Помните «Форт Боярд»? И залив, в котором стоит овальный форт с бегающим Паспарту? Вот представьте себе, что форт ещё не достроен, а повсюду на отмелях, бесстыдно выпятив днище, лежат огромные линейные корабли. Крайне неприятное зрелище для француза тех годов, и крайне заманчивое для одного предприимчивого шотландца с острым языком.
Из автобиографии Т. Кокрейна "Автобиография моряка"
С рассветом 12-го не видно было ни уцелевшей мачты, ни рея, и за исключением Foudroyant и Cassard, все вражеские корабли беспомощно были на мели. Флагман Océan, 120-пушечный трёхдечный, имевший больше всех осадку, был первым на северо-западном краю мели Паллас, ближе всех к глубокой воде, наиболее уязвимый для атаки; с отливом все лежали на борту, подставив днища нашим ядрам, и стало быть, совершенно неспособные к сопротивлению.
Утром Кокрейн отчаянно добивался от Гамбье подкрепления — данную ситуацию предпреимчивый капитан видел как способ уничтожить французский флот быстро и относительно безопасно. Послав адмирала Гамбье к червям-трактирщикам, Томас повел «Imperieuse» в атаку, тут же начав перестрелку разом с тремя кораблями — 56, 74 и 80 орудий. Всё это время Кокрейн держал вывешенный сигнал «Веду бой, требую подкрепления». Когда «Imperieuse» получил уже серьезные повреждения, Кокрейн решил подвести Гамбье под трибунал — и вывесил сигнал «корабль терпит бедствие и нуждается в немедленной помощи», при этом продолжая потрошить три линкора.
Такому сигналу Гамбье отказать не мог — это обозначало бы, что он нарушил устав и сдал корабль противнику, и бросил корабль королевского флота в беде.
Когда запоздалая «поддержка» подошла, французы приняли его за полномасштабное наступление британского флота (потому что не воспользоваться ситуацией было просто нельзя). Новая волна паники снова породила кучу ошибок.
Ошибки, кстати, продолжали преследовать и Кокрейна — он послал шлюпочную команду, что бы забрать сдавшийся корабль 4го ранга «Калькутта» — но моряки что-то напутали, и сожгли его к чертям.
13 апреля на рассвете Гамбье приказал кораблям вернуться к основным силам флота, но опять-таки был послан Кокрейном. Юридически, операция продолжалась, и согласно распоряжению лорда Малгрейва, руководил ею Кокрейн. И 13го на канонерных лодках Томас продолжал обстреливать французские корабли, несмотря на приходящие письменные приказы от Гамбье о прекращении атаки.