Итак, что мы имеем на выходе?
Странный двадцатидвухлетний полковник или майор без боевого опыта, сначала оказывается рядом с провокацией, чуть не погубивший Караискакиса (резня у монастыря Святого Спиридона). Потом угощает нелюбимых им греков винишком, начинается непонятная свара, в которой греческий революционер был смертельно ранен неизвестно кем. В 1831 году, после того как был убит Иоанн Каподистрия, юношу переводят в Стамбул, и в дальнейшем «полковник» оказывается одним из раскрытых агентов Британии в Большой Игре.
Не возьмусь утверждать, что Кокрейн не знал о грядущем убийстве. Как и то, что он его не планировал. Как и то, что англичане вообще как-то причастны к этой смерти. Но из всех присутствующих и заинтересованных лиц именно Дэвид Уркхарт больше подходит на роль организатора убийства Георгиоса Караискакиса. Томас Кокрейн вполне мог послужить видной фигурой для отвода глаз и заметания следов.
Последние «неудачи» и «ошибки» Кокрейна
Даже если Кокрейн не был причастен к смерти греческого революционера, то вот его вражда с логикой и тактикой в битве при Фалероне была очевидна. Точно так же легендарный авантюрист «облажался» с александрийским походом, просто уведя флот «погулять» в Египет, хотя нужен был на греческом побережье для прикрытия армии с моря и блокирования поставок припасов туркам. С точки зрения греческой войны за независимость александрийский поход был ничем, и неудачная акция не имела последствий. Битва при Фалероне чуть не обернулась катастрофой для всей войны за независимость, и ситуацию спасло лишь Наваринское сражение.
Тем не менее, явные неудачи на море и на суше играли только на руку британской короне. Если бы после Фалерона Российская Империя не прислала бы свой флот, то скорее всего Греция так и осталась бы автономией в пределах Пелопонеса, как и хотели британские политики. Проигрывая свои сражения, Томас Кокрейн честно продолжал служить своей родине.
Кстати. В финансовом проигрыше Томас не остался. Помните, куда он потратил свои 37 000 фунтов аванса?
Зная, что британские банкиры подготовят второй займ для Греции, Кокрейн купил акции первого займа. Когда же второй займ был подтверждён, а легендарный Томас Кокрейн был утверждён на должность главы греческого флота, наш герой продал взлетевшие в цене акции первого займа, получив прибыль свыше 100 000 фунтов.
История греческих займов — ещё одно подтверждение того, насколько «выгодной» была эта революция. На занятые деньги греки заказали несколько американских фрегатов. Но по неизвестной причине (по неопытности, как говорят), договор был составлен не на фиксированную оплату, а на конечную стоимость изделий. Подрядчики оказались не дураки, и кроме брёвен неплохо умели пилить бюджет. В итоге вместо двух фрегатов за 120 000 фунтов греки получили один за 160 000. Сходная ситуация произошла с пароходами, строящимися в Англии. Оружие борцам за свободу продавали устаревшее, в плохом состоянии. Строились брандеры «с каменными переборками», которые задорно тонули при спуске на воду. В общем, бюджет революции был распилен между «друзьями независимости».
Не все британцы были такими скотами. Тот же лорд Байрон, поэт, все душой болел за дело независимости Греции. Фрэнк Эбни Гастингс, англичанин, построил инновационный корабль и отдал жизнь за дело греческой независимости. И того, и другого в Греции вспоминают как героев.
Кокрейна же вспоминают в лучшем случае негативно. А порой и с ненавистью.
Но на родине Томаса и его удачные для Британии поражения не забыли.
Адмирал на службе Британии
По прибытию на родину Кокрейн снова занялся семейным хобби — изобретательством. В 1830 году он запатентовал первый шлюз. В дальнейшем его изобретение неоднократно использовалось и модернизировалось.
В 1831 году в Париже, в нищете и забвении скончался Арчибальд Кокрейн, отец нашего героя. Томас унаследовал отцовский титул и стал десятым графом Дандональд.
В мае 1832 года на заседании Тайного совета британского правительства было принято решение о помиловании Томаса Кокрейна. С него были сняты все обвинения, и наш герой был восстановлен в списках флота в звании контр-адмирала синей эскадры. Причиной помилования принято считать глубокую симпатию к Кокрейну Вильгельма IV, получившего в народе прозвище «Король-моряк». Была причиной помилования симпатия короля к легендарному моряку, или же «незримые заслуги» — нам никогда не скажут. Моё мнение и так понятно, а своё Вы составите сами.