Вдохновленный внезапной победой при Фалероне султан Махмуд II послал Англию, Францию и Россию, и решил додавить греческое восстание. И 8 августа от эскадры Синявина отделилось 4 линейных корабля, 4 фрегата и один корвет. Малая эскадра под руководством контр-адмирала Гейдена двинулась в Ионическое море.
Состав эскадры:
Линейные корабли:
«Азов» (флагман), «Гангут», «Иезекиль», «Александр Невский»
Фрегаты:
«Константин», «Проворный», «Елена», «Кастор».
Корвет «Гремящий».
9 сентября 1827 года случилось памятное происшествие. За борт упал один из матросов, и мичман Домошенко бросился спасать утопающего. Увы, пока лодка добралась до терпящих бедствие, их обоих захлестнули волны, и они погибли. В 1828 году моряки с «Азова» на свои деньги поставили памятник погибшему мичману. Он сохранился и по сей день.
1 октября русская, британская и французские эскадры встретились у острова Закинф (в некоторых источниках он указывается как Зант, по названию города на острове).
Командование объединенной эскадрой было поручено сэру Эдварду Кодрингтону, британскому вице-адмиралу. Иногда указывается, что командование было поручено «после выбора более опытного командира», или «по старшинству звания», но ряд более достоверных источников указывает, что командование Кодрингтона было обусловлено договором между державами. С учётом сложных русско-турецких отношений, списание начала боевых действий на британцев было политическим ходом императора Николая. Если бы царь хотел, что бы эскадру возглавил офицер русского флота, ему достаточно было бы оставить командование эскадрой полному адмиралу Синявину. Тот был старше по званию и британского вице-адмирала Эдварда Кодрингтона, и француза Анри Готье де Риньи.
На тот момент греческая война за независимость находилось в… Ну, в очень неприятном месте. Поражение при Фалероне заставило греков отойти на Пелопонесский полуостров. Османские войска и высадившиеся египтяне активно наступали на греков, положив арбалетный болт на Лондонскую конвенцию и всякие там угрозы христианских держав. В Наваринской бухте стояла объединённая эскадра османского флота, представляя собой нешуточную угрозу для греческого побережья и всей войны за независимость.
3 октября союзная эскадра подошла ко входу в Наваринскую бухту, в которой стоял турецкий флот, и начала «бряцать оружием» — по два раза на день моряки трех стран занимались стрелковой подготовкой, расстреливая из пушек спущенные на воду мишени.
5 октября Кодрингтон попытался поставить командующему турецким флотом, Ибрагим-паше, ультиматум. Турок действовал хитро. Нераспечатанные письма вернулись к Кодрингтону — по словам слуги «паша куда-то подевался, и найти его невозможно». Ведь если не прочитан ультиматум, то как его можно нарушить?
Вообще, политическая ситуация сложилась довольно забавная. Грецию «поддерживали» три страны.
Британия поддерживала Грецию исключительно в рамках автономии на Пелопонесском полуострове. Проход через Босфор и Дарданеллы русского флота был британцам совсем не нужен, и посол в Константинополе, Стрэтфорд Каннинг, активно пытался продавить султана на уступки в рамках более-менее приемлемой для европейцев Лондонской Конвенции. Так же он консультировал вице-адмирала Кодрингтона, что не стоит предпринимать враждебных мер по отношению к туркам, но нельзя давать им поддерживать свои силы флотом. И, мол, пугните османов демонстрацией силы, если надо.
Французы тоже поддерживали греков. Так поддерживали, что французские офицеры «частные лица» помогали Махмуду Второму строить флот, а правителю Египта кроме флота еще реформировали армию и даже управляли некоторыми судами. При этом французы совсем недавно огребли и от русских, и от англичан при Наполеоне. И французам, кстати, тоже идея появления русских на берегах средиземноморья не сильно нравилась.
Российская Империя. Держава, связанная с турками долгой и кровавой враждой, в которой русские выгрызали себе сначала выход в Черное море, а потом потянулись к Средиземному. А ещё русские, как и греки, православные. Бывший со-министр иностранных дел Российской Империи является премьер-министром Греции. И эти русские очень хотят полной независимости Греции. А ещё у них не самые теплые отношения как с французами, так и с англичанами.
Русская эскадра под руководством Гейдена была самой сильной в союзном флоте. И, скорее всего, корабли Балтийского Флота пришли в регион не столько для поддержки греческого восстания, сколько для защиты собственных геополитических интересов от не самых честных «союзников». В отличие от де Риньи и Кодрингтона контр-адмирал Логин Петрович Гейден не играл в политику. У него были более радикальные, чем у союзников, инструкции. По мнению Кодрингтона, Гейден был человеком прямодушным, и готовым любой ценой выполнить поставленные ему задачи.