Оборону османы выставили правильно, перевес всё же был на их стороне — и они ждали.
8 октября 1827
Ветер окреп только 8 октября около 11 утра. Корабли начали восстанавливать порядки, и русской эскадре пришлось задержаться, пропуская французов на их место в строю. В час дня на «Азии», флагмане Кодрингтона, был поднят флаг «приготовиться к сражению».
Не дождавшись, пока русские корабли поравняются с английскими, французы и англичане на всех парусах вошли в бухту.
Причиной такого поступка могло быть опасение, что двум линиям будет сложнее пройти узким проливом. В случае, если один из кораблей садится на мель, то тут же начинается бардак и свалка. Ещё одной причиной могло быть опасение, что русские корабли откроют огонь по туркам, как только войдут в бухту. Приказы, отданные Гейдену, были неизвестны Кодрингтону — а главной задачей союзной эскадры было с помощью демонстрации силы заставить турецкий флот сдаться без боя. Возможно, Кодрингтон хотел прикрыть османов своими кораблями, или прошмыгнуть мимо береговых укреплений до начала стрельбы.
Так же возможно и то, что Кодрингтон хотел зайти в бухту первым, что бы турки не открыли пальбу по русским кораблям. Отношения России и Турции были не самыми теплыми, и кто знает, как бы среагировали в бухте на входящий под Андреевским флагом корабль?
Единого мнения по этому вопросу у историков нет до сих пор. Факт остается фактом — английские и французские корабли вошли в гавань первыми, не дождавшись русский флот.
К Кодрингтону ещё во время входа в бухту прислали турецкого парламентёра, который сказал, что Ибрагим-паша покинул флот, не оставив приказа о пропуске союзной эскадры в бухту, и велел уходить англичанам в море. Кодрингтон в ответ выдвинул ультиматум.
Английские и французские корабли спокойно заняли отведенные им позиции. С фрегата «Дартмут» на один из турецких брандеров был послан лейтенант Фицрой. Парламентёра турки встретили ружейным огнем. Завязалась перестрелка, и тут с одного из египетских корветов второй линии прозвучал пушечный выстрел. Моряку на французском фрегате «Sirene» ядром оторвало обе ноги, и французы дали ответный залп. Началась битва.
В это время в гавань, миновав береговые орудия, только что вошёл головной корабль российской эскадры, «Азов». Под перекрёстным огнём турецких батарей, а потом и флота противника, «Азов» шёл к назначенному месту. У входа в бухту застряли французские корабли. Они пытались нейтрализовать турецкие брандеры, их подвел ветер, и они совсем не ожидали такого начала боя. В общем, французы.
Незадолго до подхода «Азова» к назначенному по плану месту британский линкор «Albion» серьёзно повредил турецкий фрегат. Не желая сдаваться, турки подожгли корабль — и из-за этого, чтобы не дать поджечь свой корабль и не стать жертвой взрыва, М.П. Лазарев завёл «Азов» немного дальше, чем было нужно. Образовалась брешь в строю, в которую вошли турецкие фрегаты.
Адмирал Гейден писал, что некоторое время флагман находился под огнем восьми кораблей. Первой жертвой «Азова» стал 76пушечный турецкий линейный корабль, который в это время вёл бой с британским линкором «Albion». Когда турки поняли, что с двумя линкорами им не справиться, они обрубили канаты и двинулись в сторону «Азова» с намерением взять русский флагман на абордаж. Плотный пушечный огонь заставил турок сменить планы, и выброситься на берег.
Следом был обезврежен турецкий фрегат — ему сбили грот-мачту, она упала, накренив корабль и стрелять по «Азову» фрегат больше не мог. Когда сражавшийся с «Альбионом» фрегат загорелся и вскоре взорвался, в турецком строю образовалась брешь. Это позволило канонирам «Азова» открыть огонь по двум фрегатам и корвету. Один из фрегатов получил ядро в пороховой погреб и взорвался, второй вместе с корветом вскоре пошёл ко дну.
Основным противником «Азова» стал двухпалубный фрегат Тагир-паши. Фактически, на «Альбион» и «Азов» пришлись самые крупные силы противника. Тем не менее, будучи под перекрестным огнём, Лазарев не забывал о союзниках. Когда канониры с флагмана Кодрингтона, «Азии», перебили якорный канат одному из турецких линейных кораблей, его развернуло к «Азову» кормой. Михаил Петрович тут же выделил 14 орудий левого борта для открывшейся цели. Корма флагмана Муххарем-бея, «Фахти Бахри» была разрушена несколькими залпами. Совместный огонь с британской «Генуей» поджёг турецкий флагман, а плотный картечный огонь с «Азова» не позволил потушить пожар. Через некоторое время раздался чудовищный взрыв, и горящий линейный корабль взлетел на воздух, оставив после себя плавающую подводную часть.