— Правильно, дитя. Самое умное, что можно ожидать от такой, как ты! — усмехнулась вышедшая из кабинки и подошедшая сеньора в летах, открывая кран и принимаясь за мытьё рук.
— Такой как я? — не поняла Сильвия.
— Такой молодой, — расплылась женщина в искренней доброжелательной улыбке. — Молодость — это самое ценное что у нас есть. Деньги, влияние — это будет. Ну, если есть мозги, конечно. Вот только к чему они, если нельзя пожить для себя? Нельзя взять и прыгнуть в омут, в какую-нибудь бездну, плевав на всё? — Сеньора очень грустно вздохнула. — Помнится, я тоже как-то прыгала в бездну его чёрных глаз… Куда это всё делось? — Она ностальгически и немного страдальчески скривилась. Аккуратно закрыла воду. — Беги, пока есть время. Пока он ждёт. А всё остальное успеешь потом. — И подмигнула ей через гладь зеркала.
— Спасибо! — Сильвия поняла, что это судьба. Развернулась и пошла к выходу из уборных, после которого свернула не налево, к залам и главному выходу, а направо, в сторону кухни и технических помещений.
Лабиринт оказался несложным и полностью соответствовал рисунку. А вот и выход на кухню. Перед ним Сильвия задержалась, но всего на пару секунд. После чего уверенно толкнула дверь и вошла.
Помещение оказалось не слишком большим, но достаточным, чтобы не прослыть тесным. Здесь стоял фоновый гул голосов и писков оборудования, вокруг что-то жарилось, парилось, варилось. В отдалении один из представителей Юго-Восточной Азии раскатывал на специальном столе тесто. Вручную — уровень заведения обязывает. Две девочки-латинос суетились над несколькими плитами, проверяя режимы и состояние готовности продуктов. Она с непривычки растерялась, ресторанная кухня — явно не её территория, но перед ней мгновенно материализовался… Управляющий? Нет, управляющего она видела наверху. Кто-то из местных, из низшего персонала. «Менеджер низшего звена». Этот человек улыбнулся ей, уважительно склонил голову и произнёс:
— Прошу за мной, сеньорита! — Глаза его довольно сверкали.
Он-то и провёл её по настоящему лабиринту. Без него она не заплутала бы, но её определённо перехватил бы кто-то из персонала — дескать, кто такая, клиентам сюда нельзя. А огласки не хотелось — игра есть игра. Паршивец Хуан верно рассчитал, в заявление, что она ошиблась дверьми, никто не поверит, а слухи, что дочь самого богатого человека в солсистеме шляется зачем-то по кухням среди гастербайтеров и поваров… И чего ей там надо? Пусть ей и плевать на слухи, но они будут, что нехорошо. Потому дойдя до выхода на улицу с чёрного хода, к которому служащий её и подвёл, протянула ему из сумочки одну из завалявшихся там пластинок в сто империалов
— Держите! За заботу. — Она мило улыбнулась.
Провожатый расплылся в ещё более довольной улыбке и поклонился ещё ниже, лепеча слова благодарности. И когда наклонился, она обнаружила в кармане его рубашки, в которую он пластинку убирал, точно такую же, блестящую таким же ровным золотым цветом.
Поминая про себя одного интересного мальчика, Сильвия вышла на улицу. Тупик. В нём стояла какая-то машина, фургон, но не грузилась и не разгружалась, и рядом никого — повезло. Она быстро зашагала к выходу на техническую улочку, свернула, как было нарисовано на салфетке, направо. Всё, дальше «карта» заканчивалась, конец плана действий. Вокруг никого. Направо, налево — ни одного человека! А как же «жду!»? Она уже хотела заругаться, бросить всё и идти назад, как вдруг вдалеке раздался противный гул, рокот, непривычный слуху. Обернулась…
А кто ж ещё! Конечно, он! Хотя узнать его оказалось непросто. На голове Хуана был прицеплен шлем, а фигура располагалась под углом, под каким человека вообще сложно узнать или не узнать. Сеньор Шимановский восседал на… Мотоцикле — кажется, именно так это средство передвижения называется.
Подъехав, её кавалер резко остановился, сделав красивый разворот по земле задним колесом (понты перед девочкой), опустив ногу на бетонопластик. Поднял забрало шлема, протянул руку:
— Золушка, пора двигать прочь с этого бала, тебе не кажется?!
— На ЭТОМ? — округлила глаза Сильвия, взглядом указывая на двухколёсный… Скутер?
— «Эсперанса» тебя почему-то не смутила, — довольно фыркнул Хуан.
— Потому, что она МАШИНА. А ЭТО…
— Что, ЭТО? — сделал её спутник недоумённые глаза.
— Они же запрещены!
— Не совсем. И все документы в порядке, если ты о них. — Он усмехнулся. — А что до безопасности… Так ты же едешь со мной! — В его голосе появился намёк на обиду. Он вновь протянул руку, и настойчиво ею потряс. — Вашу руку, Золушка!
— Ай, где наша не пропадала! — вздохнула Сильвия, махнула рукой, и, взяв за руку Хуана, перекинула ногу через сидушку. Транспорт был какой-то старинной модели — на Земле она таких не видела. Да и в разнообразных салонах и журналах — тоже. Обводы его отдавали первозданной дикостью, варварством, брутальностью чистого полированного металла. И это подкупало.