— Нет, ребят. Так неправильно.
— Что, неправильно? — со злостью обернулся к нему Павел.
— Неправильно то, что вы делаете. А как же презумпция невиновности? Девочка, конечно, из той ещё семьи, и я больше скажу, причин ненавидеть сеньора Октавио у Хуана не меньше, а гораздо больше, чем у Ирки… Но это не значит, что она плохая. Не значит, что точно станет одной из них. Это неправильно, ребята!
Павел устало усмехнулся. «Ещё один такой выискался».
— А какой она станет, Хан? Кем она ещё может быть?
— А если общаясь с нами она… Не станет? — упорствовал друг Хуана. У него было очень туго с красноречием, но он старался, как мог.
— Ты сам в это веришь? — скривился Павел.
— Ребят, ну вы-то хоть скажите что-нибудь? — начал оглядываться Хан по сторонам в поисках поддержки. Однако, к его сожалению, присутствующие как минимум отворачивались. — Ну, хоть кто-нибудь, скажите же, что это неправильно, чёрт вас всех подери! Что Павел сгущает краски и всё не так!
Нет, тишина. Для Хана это стало ударом, хотя Сильвия в ином исходе не сомневалась.
— Хан, всё правильно, — наконец, сказал кто-то. — Она не станет другой. Потому, что она такая, как есть. Мы враги классовые, это кроме того, что она латинос.
— Я тоже латинос! — вскричал он. — На целую четверть. И что, мне тоже уйти?
— Тебя никто не гонит, — фыркнул Павел, однако, убрав глаза в пол.
— А я уйду. Потому, что… Неправильно это всё! — так и не смог сформулировать Хан мысль. — Ванюша, пойдём, брат. Это какое-то сборище ксенофобов, а не нормальные ребята. Карен, Фудзи? — обернулся он к оставшимся членам группы.
— Парни, знаете что? — вновь остановил всех голос узкоглазого члена их команды. — Вот я послушал и Хуана, и вас. А вас так вообще давно знаю. Хотите узнать мнение со стороны? — вопросительно сузились его и без того неширокие глаза
— Со стороны? — напрягся Павел, почувствовавший, что вновь что-то пойдёт не так, что появятся новые аргументы. Но не представлял, какие.
— Да. Я — японец, — с достоинством поклонился парень. — И в вашем споре между русскими и амигос я как бы сторонний наблюдатель, пусть мысленно и на условно вашей стороне.
— Условно? — опасно прищурились глаза Павла.
— Да. Я с вами только пока мне это выгодно, пока ко мне относятся так же, как к вам. И до сего дня все наши интересы совпадали. — Парень выдал настолько ослепительную улыбку, что настроение Сильвии плавно пошло вверх. — Знаете в чём ваша проблема ребята? Вы — пустозвоны. — Он обвёл всех внимательным взглядом. — Вы плакались с первого дня, как я с вами, о чём? Не мне, конечно, друг другу, но и я, и бог свидетели, так было. Напомните, какова была всё это время главная мысль ваших стенаний?
— И какая же? — задал вопрос кто-то со стороны плиты.
— Что вас, таких несчастных, проклятые амигосы обижают. И вы готовы сделать всё возможное, чтобы облегчить жизнь Сектора, жизнь ваших братьев и сестёр. Понимаете, что вооружённая борьба не для вас, но готовы отстаивать свои права и свободы сограждан любыми доступными мирными способами. Так?
Окружающие молчали.
— И что я увидел сегодня? Я увидел Хуана, единственного среди вас, кто хоть как-то приблизился к решению проблемы. Он сделал невозможное, что не приснится и в самом фантастическом сне — притащил в вашу компанию не кого-нибудь, а представительницу аристократии. И не просто аристократии, а члена одной из трёх семей, без кого планета не вращается.
— …Конечно, она не дон Феррейра, — оговорился он. — Она всего лишь его дочь. Но не требуйте от судьбы невозможного, она и так подкинула вам козырь. Сильвия обладает связями, самыми-самыми, знает многих могущественных людей. Она многое может, пусть и ничего не решает лично. А что делаете вы?
А вы, вместо того, чтобы начать дискуссию, чтобы объяснить проблемы и спросить, как сделать так, чтобы до правящей верхушки дошла их суть, выказываете, как вы там всех их ненавидите и гоните девочку прочь. Кстати, очень красивую и очень милую. — Уважительный, но не пошлый кивок в её адрес. — Да, она не одна из вас. И ею не будет. Но именно поэтому она и ценна. Спросить о чём-то у Лопес, Хуарес, Сантос? Какой в этом смысл, Паша? Это ничего Сектору не даст! А то, что даст, вы отметаете с порога, даже не пытаясь задуматься.
Ребята, скажите мне, что я понял не так? Возможно мой русский плох, и вы имели в виду другое? Это не мой родной язык, поправьте, если ошибаюсь. Вы отрицаете необходимость диалога? Вы закукливаетесь в своей ненависти и презрении и уходите в глухую конфронтацию с внешним миром, принимая образ обиженных, но не имеющих желания что-либо исправить? Тогда уж извините, но мне тоже с вами не по пути. Я с теми, кто не просто жалуется на жизнь, а действует.