– По пункту: участие в драке в маггловском общественном месте – признать виновным.
Северус вздрогнул, живо ощутив колебание воздуха от где-то высоко захлопнувшейся крышки.
- Предумышленное нарушение Статута секретности переквалифицировать в нарушение Статута секретности в состоянии аффекта и признать виновным. – В полотно, застившее небо, вонзился гвоздь.
- Незаконное ношение и использование палочки матери Эйлин Снейп – признать виновным. – Воображаемый гроб надежд молодого мага прошил второй гвоздь.
- С учетом тяжести совершенных правонарушений, а также комплекса сопутствующих смягчающих обстоятельств, назначить наказание: два месяца исправительных общественных работ по три часа в день в свободное от обучения в школе Хогвартс время. - Меч Фемиды сверкнул над головой и разрубил скрепы душного саркофага. А судья продолжила говорить: - Мистер Снейп, вам понятен приговор?
- Да, ваша честь.
- Суд также принял во внимание сложную жизненную ситуацию приговоренного и постановил удовлетворить ходатайство защиты об эмансипации несовершеннолетнего Северуса Снейпа в связи с потерей единственного родителя-волшебника. Вам понятно, что это значит, мистер Снейп?
- Н-нет… Не совсем…
- Это означает, что вы с этой минуты признаетесь полностью магически дееспособным. В частности, можете на законных основаниях использовать волшебную палочку вне школы. Естественно, одновременно со всей полнотой прав вы обретаете и полную ответственность перед законом магической Британии.
- Да, ваша честь! Спасибо!
- Мистер Снейп, я сейчас вижу вашу радость и не имею желания ее омрачать, - строго, без тени улыбки заметила Марчбэнкс, - но считаю должным предостеречь вас от вредных иллюзий. В случае повторного правонарушения суд не будет уже столь лояльным.
- Да, ваша честь. Я понимаю, - он посерьезнел. Но едва судья разрешила ему сесть, а сама заговорила с Поттером, осознание того, что он не только не лишился палочки, но еще и получил права взрослого волшебника, заставило затрястись в беззвучном смехе. Он пытался сдержаться, опасаясь негативной реакции Марчбэнкс, но ничего не мог с собой поделать. Прайд пару раз дружески похлопал, а потом несильно сжал его плечо.
- Простите, я не знаю, что со мной, - виновато прошептал Северус, глядя из-за завесы волос.
- Я знаю. Это нервная разрядка. Нормальная в общем реакция.
- Спасибо вам! Я даже надеяться не мог…
- Пожалуйста, - усмехнулся Прайд. – Я предпочитаю хорошо делать свою работу. А тебе не интересно, что судья говорит твоему заклятому дружку?
На самом деле Поттер в тот момент не особо интересовал Северуса, но из уважения и благодарности к человеку, вытащившему его из полной задницы, он прислушался к словам судьи.
- …месяц исправительных работ…
Поттер слушал судью, сжав губы в тонкую линию. Даже в неярком свете факелом было видно, как на его покрывшихся рваным румянцем щеках перекатываются желваки.
- Это ему, что ли? – шепотом спросил Снейп, вытаращившись на Прайда.
Тот кивнул:
- За неуважение к суду, выраженное в попытке представить себя потерпевшим в драке, которую сам же и начал.
- Ничего себе! – злорадно ухмыльнулся Северус. Корчить из себя ангела любви и всепрощения он даже не собирался.
- Мы будем подавать апелляцию, - прокатилось по залу гневное обещание Поттера-старшего. Его супруга снова всхлипывала, промакивая глаза платком.
- Ваше право, - невозмутимо отрезала судья. – Судебное заседание объявляется закрытым.
*
Дом на Гриммо кажется спящим.
То давящее глухим гулом, то звенящее напряжение последних полутора суток растворилось, наступило блаженное время отдыха. Глава семейства, вернувшись с умиротворенной супругой и мрачным сыном из суда, почти сразу отправился на прогулку – прямо через окно рабочего кабинета взмыл в чистое небо и улетел. Хозяюшка не нашла в себе сил составить ему компанию и предпочла уединиться с книжкой в саду. Хозяин Регулус в своей комнате осваивает анимагические чары. Конечно, с ведома родителей, не то что его старший брат.
А непутевый хозяин Сириус подпирает буйную голову кулаком и обреченно наблюдает за тем, как Кричер стаскивает с полок и выкладывает на бюро тяжелые фолианты. Вдруг в его серых глазах вспыхивает привычная задорная искра:
- Слушай, Кричер! – полушепотом восклицает он, и четко очерченные губы, кажется, вот-вот растянутся в торжествующую улыбку. – Ты же слышал, какое задание мне дал отец?
- Да, хозяин, - подтверждает верный эльф, приподнимаясь на носочки, чтобы положить наверх внушительной стопки «Историю магической Британии VI – IX веков».
- Отлично! – ликует молодой Блэк. – Тогда ты сейчас и напишешь этот реферат о вкладе моих славных предков в историю вместо меня.
- Не могу, хозяин, - опускает голову домовик.
- Ну, хотя бы закладки вложи, откуда выписывать. Тебе же и искать, я уверен, не нужно. Наизусть все знаешь.
- Нет, хозяин, не просите, - Кричер робко поднимает виноватые глаза.
- Что значит, нет? – гневно сходятся черные брови. – Ты наш эльф. Ты обязан слушаться.
Скорбно морщась, мелкими шажками домовик пятится:
- Простите, хозяин. Кричер не может выполнить ваше распоряжение против воли хозяина Ориона. Кричер себя накажет.
- Что мне за радость с твоего наказания, - досадливо отворачивается Сириус и в сердцах машет рукой: - свали уже лучше отсюда, не мозоль глаза.
Кричер опускает голову и, еле слышно щелкнув пальцами, исчезает. Материализовавшись в своей каморке, он пытается постичь смысл хозяйского напутствия. Кажется, свалить – это значит уйти. Как могут на глазах появиться мозоли, он себе совсем не представляет, но хозяину он такого точно не делал. А учинять себе наказание, Сириус ему, судя по всему, не велел. Так и сказал: «лучше свали». Кричер свалил. Кричер улыбается. Он хороший эльф. Он честно выполнил свой долг и перед старшим хозяином, и перед молодым. А что может быть приятнее честно выполненного долга?
*
Домой они ехали маггловским автобусом. Потому что так дольше. Целых два часа можно сидеть рядом, соприкасаться локтями и - самую малость – бедрами, сплетаться пальцами и бесцельно глазеть в окно.
Время от времени, чуть запрокидывая назад голову, Лили поворачивалась, их лица оказывались совсем близко, и дыхание ощущалось кожей. Она спрашивала что-нибудь наподобие:
- Как думаешь, на какую работу они тебя отправят?
Он беззаботно пожимал плечом:
- Не знаю. Дворником… наверное.
Она будто бы снисходительно покачивала головой и возвращалась к созерцанию плывущих мимо изжелта-зеленых полей и перелесков. Оба тихо смеялись.
Счастье вскипало мелкими пузырьками в груди, лопалось и растекалось на губах, напоминанием о поцелуе. Их недавнем, самом первом поцелуе, когда прямо на выходе из суда Лили порывисто обняла его за шею и быстро, практически целомудренно прижалась своими губами к его. И все-таки он был настоящим. Снова и снова воскрешая в памяти то мгновение, Северус непроизвольно чуть сильнее сжимал ее тонкую ладошку. Лили не оборачивалась, но он почему-то знал, что она улыбается, и видел, как розовеет краешек неприкрытого волосами уха.
- Родители тебя не ищут?
- Нет. Они же слышали, что говорила миссис Поттер. А сопровождал меня в Лондон лично мистер Прайд…
До одури хотелось поцеловать ее прямо в рыжеволосую макушку, уткнуться в эту пышную, бликующую под лучами солнца копну, но то смущал взгляд женщины напротив, то появлялись опасения насчет реакции Лили. А когда Северус практически решился, автобус затормозил в Коукворте.
Но проводив подругу до дома, стоя в окружении надежно закрывающих от посторонних глаз кустов калины, Северус все-таки набрался смелости, чтобы, обняв ее за талию, мягко притянуть к себе, а, воодушевившись податливостью, с которой она прильнула к его груди, наклониться и поцеловать куда-то в висок.
Жизнь становилась не просто хорошей, она обещала быть прекрасной.
Конец первой части