Внушительнее этого зала была только гардеробная Моники, в которой я однажды заблудилась и наткнулась на королевское кафе, предлагающее крабов на палочке. Впрочем, самой Моники не стоило никакого труда меня там отыскать и запустить одним из сотни блестящих ботинок.
Каждый из четырнадцати стульев был занят особо раздражающей меня персоной. Для меня, в каждом из Дартвудов была своя изюминка отвратительности. До того момента, как я пришла, они, кажется, обсуждали свои невероятно интересные планы на следующий отпуск родителей. Моника собиралась поехать к долине Гиацинтов в соседнем королевстве, дядя Питер подумывал посетить музей валлийского искусства, а Джаред наивно полагал, что его свозят в Антарктиду.
Кто-то даже заикнулся о том, как было бы здорово переплыть реку Джексон на самодельном плоту, но я подоспела как раз во время, чтобы оборвать эту фразу и лишить себя удовольствия насладиться гневом Роуз. Забавно, что самое веселое в моей истории начинается именно с этой реки. Переплывать ее была затея очень опасная, и Роуз, конечно, не одобрит такого поведения от своих малолетних богатых отпрысков. Благо их спасло мое появление, после которого в комнате повисло долгое молчание, словно все поверить не могли, что я посмела сюда явиться.
– Ну, так что Сайрес? – притворно мило поинтересовалась Роуз, – Ты собираешься остаться с нами или как обычно, насладишься одиночеством в своей комнате?
Ее темные волосы, все в завитушках от бигудей ниспадали на плечи кудрявыми прядями. В ушах торчали золотые сережки с вкраплениями бриллиантов, а платье поражало узорами, вышитыми шелковыми нитями. Толстые линзы в круглых окулярах криво сидели у нее на носу. Широкий, морщинистый лоб нахмурен, а глаза смотрят на меня в ожидании ответа.
Все разговоры разом прекратились, а взоры родственников обратились на нас с Роуз. Мне стало некомфортно от такого количества глаз, направленных на меня в упор. Во взглядах большинства присутствующих явно читалось отвращение и предвкушение моей стычки с мачехой.
– Соизволь взять хоть что-то со стола для приличия. Или все же наша еда недостаточно хороша для тебя? – поддела меня Роуз.
– Уйти после милостивого предложения вкусной еды или угощения, это, по меньшей мере, некультурно. От тебя большего ждать не приходится, Сайрес, – поддакнула Моника, покрутив в руках палочку сельдерея.
Я снисходительно улыбнулась и перевела взгляд на поднос с фруктами.
– С удовольствием соглашусь. Пожалуй, ограничу себя этим спелым яблоком.
Я взяла с подноса ярко-красный, с примесями желтого цвета фрукт и стала приятно наблюдать за Роуз, которая не нашлась, что ответить. Она пыталась загнать меня в угол, чтобы мне пришлось сесть за стол и остаться на завтраке до самого его конца, чего я бы точно не вынесла. Однако делать этого я ни за что не стану. Ради того, чтобы избежать таких вот ситуаций, я даже выучила все их расписания и планы на день.
– Я должна расценивать это как оскорбление? – холодно спросила Роуз.
– Вы можете расценивать это, – сказала я, – как мое желание отведать крайне полезной пищи на завтрак. И никак иначе.
Роуз лишь оглядела сборище родственников и с фальшивой улыбкой на губах процедила:
– Впрочем, твой уход даже к лучшему. Как видишь, все места за столом заняты: тебе никогда не будет места среди нас. В этой столовой, в этом особняке и в этой стране… Ты всегда была и будешь чужаком.
Я уже направлялась к выходу, но ее слова вынудили меня обернуться напоследок:
– Госпожа Роуз, я исполню ваше желание. Можете не сомневаться в моих словах, вы меня больше не увидите.
Где-то, ударившись о тарелку, звякнула ложка. Все кроме суматошного Джареда перестали есть. Племянник единственный из всех никак не отреагировал на мои слова и потянулся через весь стол за огромной порцией ростбифа под соусом тартар. Недоумение и страх, отпечатавшиеся на лицах остальных я запомню надолго.