На лицо падали капли холодного дождя, но я не снимала капюшона. Дорожное покрытие было скользким и грязным, что являлось одной из основных причин, почему большинство людей засели в своих домах, выбираясь на улицу лишь изредка. Время близилось к закату, но солнца не было, из-за чего создавалось впечатление глубокой ночи. Астра погружалась в темноту все медленнее с каждым днем. Это не могло не настораживать.
Сейчас я шла в то место, где давно уже никого не было. Там передо мной не станут трепетать, не станут лгать и не станут провоцировать меня на конфликт. Там я не ответственна за всех и мне не нужно ежесекундно следить за беспрекословным исполнением приказов моих подчиненных. Там я могла побыть в одиночестве. Пускай и на краткий миг, но я могла забыть о том, что являюсь наследником и командиром десятка военных отрядов.
Я заступила за границу леса, с недавних пор испещренного кратерами. Мои ботинки оставляли следы на толстом слое пепла. Большинство людей не совались в это место, и правильно делали. Не будь у меня навыков в сражении, я бы тоже держалась подальше от этого места. Как минимум, здесь может быть опасно.
К тому же, этот лес нагоняет на многих горечь потери. Многие рискнули своими жизнями и потеряли их, причем не самым приятным способом. Да, они герои. Но они мертвы.
Я дошла до середины леса, когда мелькнула тень какого-то крупного животного, и некая невидимая сила едва не сбила меня с ног. Благо, меня спасли отточенные рефлексы. Невзирая на острую боль внизу живота, я отскочила, и неведомое животное пронеслось мимо со скоростью фурии. Все затихло. Кто бы здесь не обитал, похоже, он бродил в одиночку.
Прошло еще несколько минут перед тем, как резкий звук и последующие за ним перестуки разорвали тишину.
Я схватилась было за свои кинжалы, как вдруг одно из животных, наведших суету, оказалось перед моим лицом. Жесткая коричневая шкура была покрыта белыми пятнами и горизонтальными полосами. Испуганные карие глаза смотрели на меня выпученными прожекторами, а прямоугольные зрачки расширились настолько, что было почти не видно цвета глаз. Я расслабила руки и передумала вытаскивать оружие.
Я посмотрела в эти глаза еще немного, прежде чем отошла в сторону и позволила косуле убежать. Пусть идет своей дорогой.
Спустя минут двадцать, я уже находилась в слегка потрепанном временем, двухэтажном здании старой кирпичной кладки, с раздвоенными окнами по обе стороны и окантованной каменным заборчиком террасой, увитой толстым слоем плюща. Внутри, с обеих сторон выстроились в ряд деревянные стойла и денники, наполненные сбитым в кучу сеном, соломой и деревянными кормушками.
Пол был застлан старыми пропылившимися досками, которые угрожающе скрипели под моими ботинками. Загоны были сделаны из того же материала, только вот не пылились и грозили развалиться при каждом прикосновении.
Как обычно, в конюшне никого не было. Заглянув в каждый денник, я удовлетворенно отметила, что почти все они пустуют. Все, за исключением одного.
Стандартная деревянная дверца последнего денника была закрыта на позолоченный засов, обшивка внутри осталась такой же чистой, как после позавчерашней уборки, стога сена свалены кучей в углу, словно его только что скосили и скинули в стойло.
Черная, как оперение ворона кобыла стояла в самом дальнем углу, словно некий призрак, спустившийся из потустороннего мира. Завидев меня, «призрачная» лошадь отшатнулась от ограды, цокая подковами по деревянному полу. Ее лодыжки густо заросли шерстью, что делало ее куда величественнее, чем обычно. Распущенная грива и хвост развевались на ветру, задувающему из окна.
– Ну здравствуй, Ночь, – протянула я, однако животное забилось еще дальше.
Из всех королевских лошадей, Ночь была самой непослушной. Она не поддавалась дрессировке, не шла со мной на контакт и часто отшатывалась, забиваясь в самый угол. Однако стоит подметить, что меня, единственную из всех пытавшихся подойти, она не пыталась затоптать.
Возможно, у нашей дружбы есть шанс.
Я сняла упряжь с забитого гвоздя в стене возле первого вбитого деревянного колышка на оградке и надела ее на Ночь, изо всех сил старавшуюся забиться как можно дальше в угол. Лошадь брыкалась и тогда я погладила ее по голове, прошептав слова утешения. Кое-как, но похоже мне удалось ее усмирить.