Правая сторона плаща Валорума пропиталась кровью.
— Надо доставить его в медцентр, — выпалила Ади.
Квай-Гон подхватил Валорума под руку и помог ему подняться. С другой стороны канцлера поддерживала Ади. Так, с активированными световыми мечами, они и двинулись обратно к зданию Сената. Гвардейцы прикрывали отход.
15
Кто-то — у кого было время и желание этим заниматься — подсчитал, что, если свалишься с крыши здания Галактического сената, приземлишься прямо в медцентре, где сенаторы пользовались исключительными привилегиями. При условии, конечно, что ветры, продувающие каньоны Корусанта, будут дуть как раз в нужном направлении и упавшему достаточно повезет, чтобы его не сбили разнообразные летательные аппараты, когда он будет пролетать сквозь воздушные магистрали.
Более безопасный способ попасть в медцентр Галактического сената заключался в том, чтобы спуститься на лифте из зала Сената или воспользоваться аэрокаром, как предпочел поступить сенатор Палпатин.
Медцентр занимал верхние пять этажей заурядного здания с отвесными стенами, возвышавшегося до среднего уровня Корусанта. Его многочисленные входы были размечены разными цветами и символами — для каждой расы здесь был отдельный вход, ведь многим требовались особая сила тяжести и состав атмосферы. Ложи в зале Сената тоже поддерживали условия, комфортные для различных форм жизни.
Сейт Пестаж посадил аэрокар на свободной площадке парковочной платформы, вблизи от входа, помеченного как предназначенный для людей и близких к ним рас, подальше от приемного покоя, пестревшего максимальным количеством символов.
— Не теряй времени, — сказал Палпатин с заднего сиденья, — но будь осторожен.
Пестаж кивнул:
— Не сомневайтесь.
Палпатин открыл заднюю дверцу округлого аэрокара, вышел, изящным жестом поправил складки плаща и прошел в двери медцентра. В холле он наткнулся на сенатора Орна Фри Таа.
— Я слышал, вы видели все своими глазами, — сказал Палпатин.
Пухлый тви’лек потряс тяжелой головой, — по-видимому, это должно было означать глубокую скорбь.
— Настоящая трагедия. Воистину, это ужасно.
Палпатин скептически приподнял бровь.
— Ну хорошо, — раздраженно запыхтел Таа. — На самом деле Валорум отклонил мои требования снизить пошлины на экспорт рилла с Рилота. Если я смогу помочь делу, навестив его в медцентре, почему нет?
— Все мы делаем что должны, — мягко сказал Палпатин.
Таа некоторое время молча изучал его.
— И я правильно понимаю, что ваш визит вызван исключительно искренней заботой?
— Верховный канцлер — глас Республики, верно?
— На данный момент, — с отвращением согласился Таа.
По всему приемному покою были расставлены караульные гвардейцы, так что Палпатину пришлось не меньше шести раз предъявить документы, прежде чем его впустили в зал ожидания, зарезервированный для посетителей Валорума. Там он обменялся приветствиями с сенатором от Алдераана Бейлом Антиллесом — высоким привлекательным брюнетом — и со столь же представительным сенатором от Кореллии Комом Фордоксом.
— Вы уже слышали, кто несет ответственность за все это? — спросил Фордокс, стоило Палпатину усесться на кушетку напротив него.
— Только то, что «Невидимый фронт» наверняка замешан.
— У нас есть доказательства их участия, — сказал Антиллес.
Лицо Фордокса исказилось от гнева.
— Это за пределами понимания!
— Подобное нельзя оставлять безнаказанным, — согласился Антиллес.
Палпатин сочувственно поджал губы и покачал головой.
— Ужасное веяние времени, — сказал он.
Чаще всего сенаторы попадали в медцентр вследствие злоупотребления едой или напитками, или травм, полученных на скупбольных кортах, или аварий аэротакси. Бывало, что им приходилось обращаться к медикам и после дуэлей. Изредка делегатов загоняла в медцентр болезнь и уж совсем редко — попытка покушения.
Палпатин чувствовал свою ответственность.
Надо выяснить, что произошло во время его встречи с Хаваком. Этот юный радикал не раз подчеркивал, что Валоруму пора дать понять, насколько опасен «Невидимый фронт». Но Палпатин и не думал, что Хавак пойдет на покушение.
Как видно, Хавак ко всему прочему довольно-таки глуп, и это делает его особенно опасным. Неужели он действительно верит, что, если во главе Сената будет стоять кто-то другой, дела «Невидимого фронта» изменятся к лучшему? И неужели он не понимает, что Валорум — их самый надежный союзник в деле обуздания Торговой Федерации путем введения налогов или еще как-либо? Попытавшись убить Валорума, Хавак только испортил дело. Теперь общественность охотно поверит заявлениям Федерации, что «Невидимый фронт» представляет угрозу для общества, и требования о наращивании оборонительной армии будут выглядеть более обоснованными.