Но работа волн — не единственное средство образования морских осадков. Несколько лет назад географ академик И. П. Герасимов в своих путевых записках о поездке на один из конгрессов в Южную Америку писал о том, как он пролетал над Сахарой. Дальше, сообщал И. П. Герасимов, он должен был пересечь Атлантический океан и спокойно приземлиться в Буэнос-Айресе. Наверху, на высоте в девять тысяч метров от поверхности земли, сияло солнце. За бортом температура достигала минус 35 градусов, а внизу бушевал самум. Клубы пыли и песка, захваченные вихрем, поднимались до высоты в пять тысяч метров и неслись с гигантской, ураганной скоростью. Эти тучи песка и пыли были вынесены далеко за пределы Сахары, и было видно, как постепенно они оседали в Атлантическом океане.
Много ила и песка несут реки, тающие ледники, в особенности айсберги. Да, наконец, просто кристаллизация солей и их выпадение постоянно пополняют осадки на дне океана.
В XVIII–XIX столетиях еще мало знали об океанах, о том, что делается на их дне. Вполне естественно, что в те годы возникло своеобразное направление в геологии, получившее название нептунизма — в честь бога морей Нептуна. Один из крупнейших нептунистов XVIII столетия, немецкий ученый Готлиб Вернер, начал так называемую дискуссию о базальтах, которая с переменным успехом продолжалась много десятилетий.
Идея Готлиба Вернера была простой. Он не согласился с исследователями Ардуино и Доломье, которые утверждали, что базальты, или основные горные породы, — остывшая лава вулканов. В своих блестящих лекциях Вернер доказывал, что базальты ничего общего не имеют с вулканами, что они родились в результате кристаллизации осадков на дне моря.
То ли доводы Вернера тогда казались настолько убедительными, что он увлек за собой большинство ученых, то ли действительно человечество еще не обладало нужными знаниями по этому вопросу, но взгляды Вернера существовали 35 лет. Даже после того, как в науке окончательно утвердились идеи вулканистов, отдельные энтузиасты продолжали защищать гипотезу Вернера. Среди защитников был и такой, которому мог бы позавидовать любой геолог. Великий Иоганн Вольфганг Гёте до последних дней своей жизни защищал точку зрения нептунистов. В своих «Ксениях» в 1796 году Гёте писал: «Бедные скалы, бедные. Вам надо огню подчиняться, хотя никто не видел, как вас породил огонь». И не кто другой, а Гёте заявил: «Пусть знает потомство, что в нашем веке жил хоть один человек, который видел насквозь всю нелепость плутонистов».
Вероятно, нет надобности рассказывать историю борьбы нептунистов и плутонистов (вулканистов). После того как было доказано огненное происхождение основных пород — базальтов, казалось, что нептунисты действительно потерпели поражение. И действительно, в течение почти всего XIX века о них ничего не было слышно. Однако уже в конце прошлого столетия, а в особенности в нашем веке, идеи нептунистов вновь возродились, но уже на иной основе. К этому времени ученым стали известны законы накопления осадков на морском дне. Океанографические экспедиции выяснили, какой тип осадков накапливается в различных участках океанического дна. Оказалось, что на большой глубине откладываются очень тонкие илы, в прибрежных зонах или вблизи береговой линии идет процесс накопления грубообломочного или обломочного материала. В зонах, близких к экватору, и вообще в теплых морях на глубине накапливается карбонатный ил, содержащий значительное количество извести. В заливах и лагунах концентрируются соли.
Не случайно поэтому в одном из научных американских журналов однажды появилась сатирическая картинка. На ней был нарисован академик, окончательно запутавшийся между Нептуном, Вулканом и Плутоном. Не зная, какому богу поклоняться, он «без руля и без ветрил» плывет в океане магмы.
Идеи нептунистов возродились после того, как геологи стали изучать процессы изменения горных пород, происшедшие уже после их образования. На самом деле, что делается с породой, если она прогревается до очень высоких температур? Что происходит, если она подвергается давлению, если ее пронизывают водяные пары, несущие с собой какие-либо соединения, какие-либо соли?
На всех большое впечатление производят образцы, которые демонстрируются в геологическом музее Свердловского горного института. Вот некоторые из них. При отпалке породы на Высокогорском железном руднике около Нижнего Тагила отлетел кусок магнетитовой железной руды. Когда стали его рассматривать, то увидели в нем отпечатки морского моллюска, так называемой гастроподы — улитки. До этой находки считали, что железные руды Высокой порождены магматическими процессами. Но как в магме мог существовать моллюск? Значит, тут что-то не так.