Она говорила медленно, как будто восстанавливала в уме все события дня и находила их невероятными. Взгляд у нее был напряженный и отсутствующий. Глядя на нее сбоку, я подумал, какие странные желтоватые колечки у нее вокруг зрачков.
- Днем вдруг потемнело, все заговорили, что сейчас пойдет дождь, но до нас доносились лишь раскаты грома. Люди танцевали, пили, толкались,- словом, было ужасно.- Женщина брезгливо повела плечами.- Слушайте дальше. В семь часов я поднялась наверх, в комнату мадам Килар, переодеться. Мне помогала ее горничная. Снаружи стало еще темнее, гром гремел не переставая...
В комнате горели маленькие розовые бра - вот как здесь. Прошу вас, месье, поймите, я говорю вам чистую правду! Я закончила переодеваться и стояла перед зеркалом туалетного столика. Я думала о... Но это не имеет значения. Вскоре в дверь постучали. Это были Рауль и месье Вотрель - близкий Друг Рауля. Они пришли забрать меня вниз. Я отпустила горничную и только потом вспомнила, что оставила сумочку, которую ношу на поясе, в ванной на умывальнике...
Ее сигарета погасла, она посмотрела на нее странным удивленным взглядом, потом бросила в пепельницу.
- Там было так уютно с этим освещением, и снизу доносились звуки пианино. Но как мне объяснить, что это было ужасно?- Герцогиня беспомощно пожала плечами.- Через каждую секунду в окне сверкали молнии.
Я запомнила все в точности. Рауль и месье Вотрель стояли у стола в центре комнаты и смеялись... Да! Вот как все было! Рауль листал какой-то журнал... Я вошла в ванную, что соединяется со спальней, взять свою сумочку. Там было темно. Когда я открыла дверь, то увидела только смутно и мрачно поблескивающий в темноте белый кафель. Там, в ванной, есть окно с цветными стеклами. Затем раздался сильный раскат грома, который меня напугал... В окне сверкнула молния, и я увидела Лорана, который стоял там и улыбался мне...
Герцогиня схватила Банколена за руку. Она часто дышала и неестественно раскраснелась.
- Он стоял там, весь темный, на фоне ослепительной молнии, и слегка склонил голову набок. Я видела, как он улыбается. Одна его рука была воздета вверх. Потом он усмехнулся, разжал пальцы и выронил на пол какой-то предмет. Тот звякнул на полу... А потом все исчезло в темноте.
Откинувшись назад, Луиза Салиньи наблюдала за нашей реакцией. Но теперь, когда рассказанное воспоминание утратило свою живость, у нее на лице снова появилось равнодушное выражение - то ли стоицизма, то ли холодной гордости. Опять ее глаза стали непроницаемыми. Герцогиня прикрыла веки и слабо улыбнулась. Ее вялое теплое тело наклонилось вбок, когда она оперлась одной рукой на подушку дивана. Она щелкнула пальцами и пожала плечами. В ее глазах мелькнул проказливый огонек, а от ее замечания нас пробрала дрожь.
- Очень артистично со стороны моего помешанного первого мужа, не так ли?
Это прозвучало как тяжелый лязг железных ворот. Банколен спокойно поинтересовался:
- А что было потом?
- Ну, вероятно, я вскрикнула. Это ведь так естественно, вы согласны? Вбежали Рауль и месье Вотрель. Они включили свет и осмотрели ванную...-Герцогиня помолчала.- И хотя вы мне не поверите, но там никого не оказалось.
- Значит, он ушел через другую дверь?
- В ванной нет другой двери. Кроме той, через которую вошла я. Говорю вам, он исчез. Окно было заперто изнутри.
Графенштайн, который внимательно ее слушал, кивнул, тряхнув огромной, словно львиной гривой волос.
- Это легко объяснить, мадам,- бросился он на помощь очаровательной женщине.- Вы бессознательно старались забыть этого человека. Но разговоры о нем за последнее время вызывали его образ из глубин вашего подсознания. Вот вы упомянули о лампе и о зеркале. Ваше видение может быть следствием самогипноза, спровоцированного блестящей поверхностью зеркала. А металлический звук, безусловно, был результатом вашей ассоциации Лорана с брит...
- Я же сказала,- перебила Луиза Балиньи,- это вовсе не галлюцинация. Я видела его так же ясно, как вижу вас. И он исчез. Они все осмотрели. Потом я сказала им, что, должно быть, ошиблась,- мне не хотелось тревожить Рауля. Но я не ошиблась. О, я вижу, вы мне не верите. Отлично!
Собирая свои конверты, австриец по-отечески глянул на нее сквозь стекла очков, улыбнулся и, сложив на огромной груди, скорее, на животе толстые руки, довольный собой, откинулся на спинку дивана.
- Ладно,- вздрогнув, произнес Банколен,- мы легко можем это установить. А что за предмет упал на пол?
- Это был совок,- злорадно усмехнулась женщина.- Обыкновенный садовый совок. Помню, Вотрель поднял его и сказал: "Господи! Странная привычка держать подобные вещи в ванной!"
Все подавленно молчали. Наконец Банколен разразился смехом, но внезапно оборвал его и стал очень серьезен.
- Прошу прощения, мадам. Я вовсе не нахожу это смешным, но обычно считаю, что смешное не очень далеко от черного ужаса.- Он прищелкнул языком.- Что ж, доктор, может, ваша психология придает совку какой-либо фаллический смысл?
- Мадам шутит,- с яростным возмущением заметил Графенштайн.- А я не люблю шуток и ненавижу, когда надо мной издеваются. Она рассказала нам неправдоподобную историю, которую люди моей профессии всегда могут объяснить: муж - бритва, все это совершенно ясно. Затем она пытается придать ей реальный смысл, оскорбляя...
Мадам вскинула голову. Луч света коснулся ее белоснежной шеи и блестящих волос. Ее рот исказился, обнажая усталость и боль. Она резко выпрямилась.
- Я столько пережила! Вам трудно понять. Когда-то я любила Лорана. Теперь я столь же сильно ненавижу его...- Герцогиня взглянула на свои напряженно сцепленные пальцы и с нарочитой наивностью спросила: - Разве человек не имеет право на счастье? Неужели ваш проклятый Бог должен преследовать людей даже в своей церкви? Шутки! Я вовсе не шутила! Я сама терпеть не могу подобных шуток... Можете взглянуть на этот совок, если пожелаете навестить месье Килара. Помню, месье Вотрель с перепугу спрятал его в ящик с лекарствами.
Вдруг рядом со мной кто-то произнес: "Пардон!" - и я чуть не подпрыгнул от неожиданности. К алькову подошел какой-то мужчина. Придерживая рукой шторку, он вопросительно смотрел на нас.
- Простите за вторжение,- учтиво произнес он.- Луиза, я не могу поверить...
Она кивком указала на нас, совершенно овладев собой:
- О да! Эдуар, это джентльмены из полиции. Позвольте представить вам месье Эдуара Вотреля.