Справа от нас и слева от мертвого, лежащего у дивана, находилась еще одна дверь. Она была приоткрыта, и в щели показалось чье-то испуганное лицо.
- Франсуа!- позвал Банколен, заметив это лицо.- Это мой человек... Вот наказание! Франсуа, довольно таращиться, как овца!- Он обернулся к владельцу: - Эта дверь ведет в основной холл, месье?
- Да,- тупо кивнул управляющий.- Это... Она...
Банколен подошел к ней и перекинулся несколькими словами с детективом по имени Франсуа.
- Отсюда никто не выходил,- сообщил он, закрывая дверь.- Франсуа следил за этой дверью. Так, ладно!
Мы внимательно оглядели помещение. Массивный Графенштайн неподвижно стоял, понурившись, и помаргивал, глядя на отсеченную голову. Я старался не смотреть на эту голову, а она, казалось, искоса посматривала на меня. Прямо в лицо мне дул из окна холодный ветер. Банколен приблизился к обезглавленному телу, остановился и пристально смотрел вниз, машинально поглаживая усики. Рядом с обрубком шеи, недалеко от скрюченных, забрызганных кровью пальцев левой руки я заметил торчащую из тени часть тяжелой шпаги. Ясно было, что она из коллекции оружия, развешанного на стене над диваном,-парная к ней шпага была расположена наискосок от пики, висящей в центре, под зеленым щитом с выгравированным на нем каким-то сложным рисунком. И хотя острие было покрыто застывшей и потускневшей кровью, лезвие ближе к рукоятке было острым и блестящим.
- Здесь поработал мясник.- Банколен даже передернул плечами.- Смотрите, шпагу недавно заточили.
Он осторожно перешагнул через пропитанное кровью пятно на ковре и приблизился к окну в левой стене.
- Сорок футов до мостовой... совершенно немыслимо.
Он повернулся спиной к колышущимся от ветра шторам. В его черных блестящих глазах читались злость на самого себя, возбуждение, растерянность. Он сжал и разжал кулаки в недоверчивости и вернулся к телу. Стараясь не наступить на пятно крови, Банколен встал коленями на диван.
Я перешел к стене, у которой стоял диван, так что видел всех по очереди при тусклом красноватом освещении: откинувшегося назад Банколена, Графенштайна, который не сводил глаз с жуткого остатка человеческого тела на полу; управляющего, по-прежнему подпиравшего спиной дверь в салон, с остановившимся взглядом. Красные шторы колыхались от ветра. Картина представляла собой страшную нереальность восковых фигур, тем более ужасающую, что поражала своей жестокостью. Затем Графенштайн наклонился и осторожно поднял голову за волосы. Поправив очки, он изучал ее своими мягкими голубыми глазами, поворачивая во все стороны и что-то задумчиво бормоча.
- Положите на место,- приказал Банколен.- Мы не должны ничего здесь менять. И осторожнее, не закапайте кровью брюки...
Подойдите ближе, месье,- обратился он к управляющему.- Эта шпага - она из этой коллекции?
Управляющий возбужденно заговорил. Отрывистые, односложные слова вырывались у него из уст как искры пламени - почти неразборчивая стремительная речь типичного итальянца. Да, шпага из этой коллекции. Она висела перекрещенная с парной к ней шпагой под франкским щитом. Вот на этой стене, над диваном. Подделка под Средневековье.
- Понятно,- кивнул Банколен.- И у вас принято держать на стене тяжелую двуручную шпагу с лезвием, заостренным как бритва, только ради удовольствия гостей?
Управляющий ударил себя в грудь:
- Я, я художник! В моем доме все должно быть совершенным! Когда мои клиенты видят здесь шпаги, это должны быть настоящие шпаги и, естественно, острые.- Он воздел руки вверх.- Клянусь кровью Мадонны! Вы когда-нибудь видели часы, которые не ходят? Вы...
- Вполне разумный довод,- едко заметил Банколен,- для того, чтобы развешивать шпаги, которые никого не убивают. Жаль, что ваше страстное стремление к реализму не распространяется на эти медные гвоздики на рукоятке - видите? Боюсь, мы не сможем снять с них отпечатки пальцев... Эта комната используется еще для какой-либо цели, помимо убийства ваших гостей?
- Как, разумеется, месье! Это комната для игры в карты! Но сегодня мы ее не задействовали. Видите, карточные столы придвинуты к стенам. Сегодня никто не изъявил желания играть. Все из-за рулетки... Как вы считаете, месье, это дело можно будет замять? Моя торговля...
- Вам известен убитый?
- Да, месье. Это месье герцог де Салиньи.
- Он ваш постоянный клиент?
- Да. Последние несколько недель он довольно часто здесь появлялся. Ему нравилось мое заведение,- гордо сообщил управляющий.
- Вы видели, как он зашел в эту комнату?
- Нет, месье. Последний раз я его видел в начале вечера.
- Где?
"Художник" подумал, покручивая ус и картинно приставив один палец к виску.
- А!- наконец воскликнул он.- Вспомнил! Я видел, как он с друзьями входил в заведение. Я как раз был внизу и поздравил его с брако...-Управляющий вытаращил глаза.- Дьявол! Бракосочетание! Ужас!
- Кто с ним был?
- Мадам, месье Вотрель и мадам и месье Килар. Но супруги Килар вскоре вынуждены были уйти. Какой ужас!
- Что ж, хорошо. Теперь можете уйти и сообщить о несчастье герцогине. Постарайтесь держаться как можно спокойнее. Лучше увести женщину в холл, на случай если с ней случится истерика. Попросите месье Вотреля подняться сюда.
Выпятив жирную грудь, управляющий величественно проплыл к двери. Банколен обернулся к нам:
- Ну, доктор, что скажете?
- Гм! Для состояния психики, в каком находился Лоран, метод убийства не совсем типичный.- Графенштайн пока чал головой.- Примером может служить Вандграф из Мюнхена. В данном случае явно присутствовал импульс к убийству, и вид острой шпаги мгновенно ассоциировался в мозгу преступника с мыслью о крови. Он подчинился импульсу и напал на Салиньи...
- Прошу вас, доктор! Вы так увлеклись ходом размышлений убийцы, что совершенно забыли о том, что он сделал. Это не было импульсом; это было преднамеренным убийством, заранее и тщательно спланированным. Посмотрите на положение тела. Оно ни о чем вам не говорит?
- Только о том, что, по-видимому, погибший не сопротивлялся.