Досадный момент – до 2002 года Федеральная разведывательная служба использовала эти устройства совершенно противозаконно, не располагая никакими судебными разрешениями. Но даже сегодня при использовании БНД средств прослушивания разрешение судьи является редким исключением.
Несколько лет назад тема "IMSI-Catcher"рассматривалась в тогдашней Парламентской контрольной комиссии. На заседаниях комиссии представителей БНД прямо спросили, владеют ли они такими приборами. Ответом было четкое "нет". И в буквальном смысле вопроса ответ был правдивым. БНД и не должна покупать "перехватчики" или владеть ими, но при необходимости их ей предоставляет фирма-производитель "Rhode amp; Schwarz". Постоянный придворный поставщик БНД передавал ей специальные устройства уже смонтированными на автомобилях "БМВ"-"семерках". За некоторую плату за использование машины совсем содержимым передавались Службе "в аренду" по первой ее просьбе.
Внутренние агенты очень часто пользуются самыми утонченными техническими средствами. Они используют радиомаячки или устройства-навигаторы GPS, чтобы проследить за передвижениями определенного лица. Это позволяет создать полную картину перемещений человека, попавшего под наблюдение. За прошедшие годы ничего не изменилось в методах наблюдения, если поверить операторам в секретных филиалах разведки.
По-прежнему по Службе курсируют пленки, фотографии, магнитофонные записи и записи перехвата разговоров по мобильным телефонам. Ни журналисты, ни политики не могут быть уверены в том, что в их дела не суют нос разведчики БНД. То, что нельзя записать на пленку, оперативники обязаны фиксировать в протоколах.
Один руководитель направления, к которому с телефонным запросом обратился член Парламентской контрольной комиссии, даже получил служебное распоряжение запротоколировать весь разговор в письменном виде. Когда он отказался, ему пригрозили дисциплинарными санкциями. Тогда он в устной форме пожаловался парламентарию. И мгновенно возникла совершенно другая официальная интерпретация произошедшего. Руководство разыграло возмущение: – Это было очевидной ошибкой, и распоряжение было неправильно понято данным чиновником. Такими делами мы не занимаемся.
Ах, да – как всегда виноват этот противный "нижний уровень".
Всё в норме и никакого контроля
Обычно описанные выше действия БНД остаются в тайне. Те сведения, которые Служба собирает под предлогом обеспечения собственной безопасности, выходят далеко за рамки необходимого и, кроме того, переворачивают правовые принципы с ног на голову. Критики или "отщепенцы" из числа бывших сотрудников подвергаются преследованию, и любой человек, кто при этом попадет под прицел защитников служебной безопасности, одновременно тоже становится подозреваемым. Сведения о том, за кем, когда, где и в какой степени шпионят, лишь в редчайших случаях доходят до политических контрольных учреждений. И уж точно они никогда не узнают, на чем основывались и были ли оправданы мероприятия по наблюдению за собственными сотрудниками.
С большим удивлением я раз за разом узнавал, как парламентарии позволяют Службе хладнокровно водить их за нос и принимают вранье за чистую монету. Прекрасно функционирующая ложь, очевидно, слишком часто заменяет правду в Федеральной разведывательной службе. Если же парламенту со временем становится известна истина, то БНД объясняет свои обманы ошибками на нижнем уровне, плохой коммуникацией внутри Службы, неудачной интерпретацией или забывчивостью. Последнее, коллективная потеря памяти, стоит по распространенности объяснений на втором месте сразу после "незначительных неспособных работников". Если необходимо, то эту амнезию на практике можно подержать с помощью машинки для резки бумаги.
Это системная проблема. Неожиданной, без предупреждения, проверки Службы контрольными органами по сей день ни разу не было. Если экспертам нужно изучить какие-либо события внутри БНД, им приходится опираться на документы, которые им передает сама же Служба (и предварительно подготавливает). Кого же удивляет, что в конечном итоге о БНД можно будет сообщить только хорошее.
Какой смысл в контроле, если объект проверки сам решает, какие документы он предъявит, а какие нет? Поэтому результаты подобных ревизий нужно воспринимать с осторожностью. И по этой причине общественность, которая все-таки оплачивает из своих налогов этих тайных разведчиков, узнает о нарушении границ законности внутри Службы только благодаря случаям, провалам, неудачам или же получает целенаправленно подготовленную информацию от сотрудников, но чаще всего как бы "мимоходом".
В результате ревизорам по большому счету неизвестно, чем занимается это учреждение. По ходу замечу, что одним из первых подразделений, созданных в рамках переформирования БНД в Берлине, была новая группа обеспечения безопасности. Кроме того, следует знать, что QB – не единственная служба наружного наблюдения в БНД. Первый отдел, отвечающий за агентурную разведку, располагает подобными подразделениями, которые слишком часто для службы внешней разведки, действуют в собственной стране. Действия таких команд БНД в прошлом вообще никогда не подлежали какому-либо независимому внешнему контролю.
Политика с двойным дном
Кто, подобно мне, вступает в открытый публичный конфликт с БНД, привлекает к себе негодование официального руководства и одновременно молчаливое одобрение занятых в Службе чиновников, служащих и военных. Реакция внутри организации колеблется в диапазоне от нескрываемого злорадства до глубочайшего возмущения. Как же так получается?
Все мнения сходятся в одном. Федеральную разведывательную службу необходимо срочно реформировать. Мнимая гласность и либерализация последних лет оказалась на деле обычным вздором. В первую очередь это, конечно, ощущают сами сотрудники. Но также и все другие, которые, скажем так, занимаются Федеральной разведывательной службой "извне". За последние годы недовольство людей внутри учреждения достигло просто огромного размера.
Причина этого состоит не только в плохом менеджменте, но и в неспособности привлечь собственных работников к проведению необходимых перемен. Система "герметичных переборок" даже внутри ведомства открывает сотруднику лишь очень ограниченный обзор, не дает ему представления о работе других отделов, и уже давно превратилась в самый большой тормоз на пути реформ. То, что, вероятно, имеет смысл с точки зрения безопасности, по отношению к новаторским подходам, развитию разведывательного мастерства или внутреннему самоконтролю представляет собой настоящую катастрофу.
Естественно, подобная проблема есть и во всех крупных предприятиях. Но в ведомстве такого типа ситуация усложняется тем, что аргументы секретности и исходящей из этого "герметизации" лишают его клапана самоконтроля. Внутри учреждения нет никакой инстанции или органа, где сотрудники могли бы высказывать свое мнение, сообщать о недостатках, предлагать меры по их устранению. Это надежно стопорит любые видимые даже невооруженным глазом необходимые изменения. И этим же объясняется радость тех – и они, возможно, уже составляют подавляющее большинство работающих в БНД, кто положительно воспринимает мои публикации.
Для других, кто воспринимает мои книги и статьи как клевету и злопыхательство, весь мир распадается на части. Но это всего лишь тот мир секретной службы, которого уже давно нет. Многие руководители по-прежнему держатся за облик разведслужбы, который соответствует мифу. Их давно устаревший девиз таков: "Нам позволено все, даже все незаконное и притом с молчаливого согласия политиков".
Такая позиция соответствует древнему типу мышления из ранних лет существования БНД. Тогда жалование выплачивалось еще наличными. Не было контрактов о приеме на работу, а слово и рукопожатие заменяли сложные административные процедуры, известные нам сейчас. Конспирация и секретность, "герметизация" и шпиономания, игра в таинственность и зацикленность на безопасности привели в то время к этим простым разведывательным методам. И именно в этом месте многие, которые сегодня берут меня на мушку, совершают логическую ошибку. Они пытаются перенести дух тех лет в нынешнее время. Но на такой шпагат они не могут и не смогут уже сесть.