Ульбауэр откинулся назад и, взяв сигарету, сделал глубокую затяжку. В задумчивости он выпустил кольцо дыма к потолку. Ну, спасибо, подумал я. А что теперь? Фредди недоверчиво качал головой. Получалось, что мой более высокопоставленный шеф собирался втянуть меня в шпионскую авантюру, в то время как мой непосредственный начальник объяснял мне свои обоснованные возражения как раз против этой операции.
Ульбауэр был из них двоих более опытным. Его возражения были вполне логичны. Но решающее слово оставалось за Ольгауэром. Что же мне делать? – Так что, мы похороним всю эту историю? – осторожно спросил я и добавил: – Я поменяю все номера телефонов. Тогда второго звонка точно не будет. По крайней мере, в ближайшее время. Кроме того, я уже несколько недель на больничном и поэтому не могу путешествовать.
С гордостью за мое предложение и с радостью, что мой начальник недвусмысленно высказался против такой разведывательной игры, я тоже закурил и ждал реакции моего шефа. Тот медленно покачал головой: – Нет, нет! Слишком поздно. Кроме того, я уже вышел из игры. Для старика эта история стала чем-то вроде навязчивой идеи. Он все хочет сделать сам. Наверное, вообразил себе что-то в духе сказок о Джеймсе Бонде. Я уже пытался его переубедить, просил отменить операцию. Но он забрал у меня все в свои руки, хотя, собственно, это было в моей компетенции. Он обязательно хочет это сделать сам. Теперь мне ничего не остается делать, кроме как быть против.
Фредди кисло заметил: – Мне это кажется таким знакомым! Пара господ хочет показать, какие они мастера. О?кей! Если все пройдет хорошо, они будут радоваться и принимать поздравления. Если же окончится провалом, то снова все свалят на этого беднягу. Он показал на меня и добавил: – Вот паршивая лавчонка! Она у меня уже в печенках сидит, эта паршивая лавчонка! Наш босс только пожал плечами и ответил: – Не торопитесь! Давайте сначала подождем, что получится. Возможно, этот тип и сам больше не позвонит. А если и позвонит, то я же все-таки еще здесь. Во всяком случае, мы обсудим все, что произойдет в этом деле. Хорошо? В любом случае, я подержу вас, как только смогу.
Мы оба кивнули вежливо и даже несколько смущенно. Никогда еще в своей жизни я не чувствовал такого огорчения, чем по дороге домой. Все это не обещало ничего хорошего. Но если бы я только знал, что произойдет вскоре…
Приманка опять подает голос
Прошло только несколько дней, а команда "хвостов" из QB 30, как их называла моя жена Карин, была уже сокращена до двух человек. Смены менялись каждые выходные. И тут, наконец, случилось то, чего я в душе так надеялся избежать. Мне так хотелось бы, чтобы незнакомец с восточноевропейским акцентом больше не звонил и навсегда исчез в небытии. Но эта надежда рассеялась быстрее, чем я предполагал.
– Алло, мой дорогой! Ну – как поживаешь? Ты еще меня помнишь? Это Вольфганг – понимаешь? – услышал я в своем мобильном телефоне. Еще бы мне не понять. Вот оно, началось. Значит, это не бабочка-однодневка и не провокация со стороны русских. Это что-то большее. Но насколько большее, мне еще предстояло выяснить.
Мое сердце бешено колотилось. Он позвонил не на мой домашний телефон, как в последний раз, а на мобильный. Причем как раз на служебный мобильный телефон с секретным номером. Откуда он его узнал?
Мой домашний телефон я подготовил так, чтобы можно было записать разговор. Но с "мобилкой" это было невозможно. В душе я проклинал Службу, которая в очередной раз оказалась не в состоянии позаботиться о том, чтобы записывались все адресованные мне звонки.
Они, как это так часто бывало, занимались только сами собой и теоретически планировали последующие встречи, не зная, куда вообще заведет нас это путешествие. В прямом и в переносном смысле слова. А ведь для правильной оценки так важно было бы проанализировать все телефонные контакты и сделать соответствующие выводы. Не говоря уже о нормальных инструкциях для меня – что я должен делать. Но ничего подобного не было.
В Мюнхене строили фантастические прожекты, а меня, которому предстояло заниматься этим делом, оставили без внимания. Охрана, сопровождавшая моих детей в школу, а жену в магазин, тут ничем не могла бы помочь. И при этом очень хитрым путем на меня снова переложили весь риск, на случай, если я совершу какую-то ошибку. Моя ситуация была просто ужасной. Мне уже было знакомо это чувство – быть оставленным всеми. И я его уже ненавидел.
Незнакомец по-дружески обращался со мной на "ты", как будто мы были старыми друзьями, потому я отвечал ему в той же манере. – Конечно, я узнал твой голос, – говорил я, но откуда у тебя взялся этот номер? Он засмеялся: – Ну, да. Знаешь, дружище, у нас тоже есть свое честолюбие. Это же нормально, разве не так – Да, похоже, что это именно так, – задумчиво сымпровизировал я свой ответ.
"Вольфганг", как он себя называл, уже не отставал: – Ну, как поживаешь, как дела? Нам стоило бы с тобой встретиться лично? Как ты думаешь? – Ну, в принципе, мы могли бы поговорить. Но мне хотелось бы знать причину. О чем мы будет говорить? – спросил я его. Он сделал маленькую паузу: – Знаешь, открывается возможность конструктивного обмена мнениями. Нам нужно срочно обсудить пару вещей. Только не волнуйся, я гарантирую твою безопасность. И, как я уже говорил, деньги не играют роли.
– Так где мы встретимся? – спросил я. – Ну, что ты думаешь о Праге? Очень красивый город. Можешь туда приехать? – предложил он. – В принципе, да, – ответил я, – но я пока не могу сказать, когда я найду для этого время. Лучше всего, чтобы это был один из уик-эндов. – Хорошо. Я позвоню через три дня, и мы условимся о времени встречи, как можно скорее. Согласен?
– Да, согласен, – ответил я.
В первые годы после начала новой эры в Праге все шло кувырком. КГБ еще не позднее 1969 года прочно закрепился в Чехословакии с помощью своих легальных резидентур и совершенно не хотел сейчас уходить со столь приятного и удобного для работы плацдарма. Сложилась парадоксальная ситуация. Страна буквально стояла на пороге вступления в НАТО и в Европейский союз, а бывший оккупант по-прежнему старался сохранить в ней свои старые, проверенные временем структуры. Новые секретные службы чехов никак не могли помешать в работе бывалым офицерам давно павшего жертвой разделения тайного союза, созданного еще Лениным и Дзержинским.
Новая чешская служба контрразведки BIS (Служба безопасности и информации) страдала от постоянных провалов, неудач и конфликтов в руководстве. А когда маленький, несчастный чиновник службы внешней разведки UZSI забыл в типичном пражском кабачке ноутбук, битком набитый секретной информацией, то вся структура секретных служб просто развалилась. Они просто неспособны были уже заниматься нормальной работой. Остальные силы правопорядка ввязались в маленькую войну с украинскими, чеченскими, русскими и албанскими бандами, часто устраивавшими настоящие перестрелки прямо на городских улицах.
Бывший старший брат в полной мере воспользовался слабостью чешских шпионов и вел себя точно так же, как дома. Когда потерянные братья заметили, что происходит, было уже поздно. В одном секретном отчете они отметили, что половина из 63 российских дипломатов и 104 других сотрудников огромного российского посольства в Праге являются разведчиками.
В этом количестве, разумеется, не учтены "нелегалы", то есть агенты, поселившиеся в Чехии под хорошей "легендой". Среди них были российские бизнесмены, а также те, кто заключил брак с чешками. Не говоря уже о зловещем альянсе между разведкой и все более жестокими гангстерами с их обширной родины.
Наконец, в Праге заметили, что бывшие оккупанты снова готовят свой плацдарм на чешской земле. Региональный оперативный центр военной разведки ГРУ уютно устроился в новом помещении неподалеку от Градчан. Никуда не делись и несколько старомодные шпионы из СВР, новой Службы внешней разведки Ельцина, и ревностные защитники государства из ФСБ, с ностальгией вспоминавшие былые счастливые дни в этом западном форпосте Варшавского договора.