Дезинформационная операция получила кодовое название «Чужой флаг». И генерал Лерой Томпсон сейчас выполнял первую фазу операции, войдя в контакт с британцами…
– Ужасно, сэр… – с жутким североамериканским, режущим тонкий британский слух акцентом ответил генерал, – моя задница за время полета стала каменной.
– Насколько мне известно, – улыбнулся сэр Томас Галифакс, постоянный заместитель министра обороны, – вам приходилось перелетать океан и в более худших условиях, сэр.
– Это верно. И не раз. Но кресло бомбардира в «Б52», пусть оно и не такое мягкое, как диван в комнате отдыха, как-то… роднее, что ли…
Обе стороны – и гость, и хозяин рассмеялись…
Причиной, почему на контакт пошел именно генерал Томпсон, стала психология. Британцы, особенно их аристократия, были ужасными снобами, до сих пор они воспринимали американцев как бывших обитателей колоний, людей недалекого ума. Генерал Томпсон всеми силами поддерживал в хозяевах встречи это впечатление, выставляясь придурковатым, недалеким военным, помешанным на охоте и баскетболе. Мало кто знал, что генерал являлся доктором философии и защитил диссертацию по военному применению теории игр. Еще он писал статьи в военные журналы – под псевдонимом.
Генерала привезли в один из старинных охотничьих замков. Были просто замки, а были охотничьи. Седой, чопорный, типично британский дворецкий, двигающийся так, будто проглотил палку, отвел генерала в его апартаменты на втором этаже замка. До ужина – британцы ужинают очень поздно – оставалось больше часа, поэтому генерал бросил свои вещи в угол и начал оглядываться. Как его и предупреждали – отопления нет, смесителя на раковине тоже нет. Голые камни, покрытые каким-то бурым дерьмом, – XVII век. Генерал вырос в веке XX, в стране, где почти не было истории, – и мог засвидетельствовать, что даже в квартире, к примеру, в Южном Бронксе, намного уютнее.
Вздохнув, генерал начал распаковывать армейский спальник – в нем можно с комфортом устроиться даже в лесу…
Конечно же, сразу решать глобальные проблемы не стали. Вечером все собрались на ужин. Ужинали при свечах, ели жесткое, подкопченное кабанье мясо и пили весьма недурственный, с дымком, виски. Ужин проходил в старинном помещении с очень высоким потолком, подпираемым закопченными балками. На стенах висели какие-то картины, но из-за слабости освещения генерал разглядеть их не смог. Британцы держались подчеркнуто вежливо, подливали ему виски, но генерал пить его не спешил. Разговоры шли на совершенно нейтральные темы – об охоте и о женщинах. Спать генерал лег в армейском спальнике, от жаровни с углями отказался…
Утром он проснулся в шесть от истошного рева охотничьей трубы. Странно, но несмотря на выпитый вчера виски голова была светлой. Прокляв все на свете, генерал вылез из спальника, хлебнул ледяной воды из стоящего рядом с кроватью кувшина и начал одеваться.
Одевшись, генерал вышел на площадку перед замком, умудрившись не заблудиться в его коридорах. Солнце еще не взошло, но ночь отступала, был какой-то серый рассвет, освещаемый лишь горящими факелами. На площадке перед замком фыркали, ржали, переступали с ноги на ногу кони. Генерал с ужасом подумал, что до места охоты ехать придется верхом – держаться на лошади он не умел совершенно…
– Генерал Томпсон!
Сэр Томас звал его из какой-то… повозки или кареты с верхом… в нее были запряжены две лошади, а правил ими не кучер, а тот, кто и сидел в этой самой повозке. Генерал двинулся на зов, все с удивлением смотрели на его камуфлированный длинноствольный «ремингтон». Такое оружие здесь использовать не принято, а другого у него не было.
– Что это?
– Это шарабан. Залезайте, пора ехать.
Подвеска шарабана – ржавые рессоры – генералу уверенности не внушила.
– Э… а он меня выдержит?
– Выдержит, залезайте же… – с нотками нетерпения повторил сэр Томас.
Генерал, схватившись за какой то поручень… или как это здесь называется… полез в шарабан, уместился рядом с сэром Томасом. В шарабане оказалось на удивление удобно, на сиденьях были мягкие кожаные подушки. Сэр Томас сделал какое-то странное движение вожжами, что-то крикнул – и шарабан медленно двинулся, покачиваясь на неровностях и скрипя, но в то же время плавно.
– Как вам? – крикнул сэр Томас.
– Необычно, – признал генерал, – и медленно.
– Медленно. Это традиционная охота, она сохранилась только здесь. Некоторые из нас охотятся на кабана с «веблеями» прошлого века выпуска!
У генерала был новенький вороненый «ругер редхок» сорок четвертого калибра, заряженный усиленными охотничьими патронами, – и то он ждал этой охоты с опаской. Потому и взял с собой «ремингтон» с картечью – на всякий случай. Представить же, что у кого-то хватает ума охотиться на кабана с револьвером, которому век от роду, было выше его понимания.
– У нас тоже иногда охотятся с дульнозарядным оружием! [4]– вежливо ответил он.
– Это хорошо. Традиция – суть и смысл охоты!
Шарабан неспешно продвигался к месту запланированной охоты, вокруг скакали лошади, всадники придерживали их, чтобы поддерживать одинаковую скорость с шарабаном.
– Егеря обложили просто великолепного кабана, – продолжал рассказывать сэр Томас. – Он уже запорол одну охотничью собаку и сейчас пережидает в буреломе. Егеря всю ночь жгли костры, чтобы он не сбежал.
Генерал помрачнел. Встречаться накоротке с таким зверем и без винтовки – дело скверное. А вооружение его соседа по шарабану наводило на еще более мрачные мысли – что-то похожее на обрез двухстволки, на широком кожаном поясе, на котором один к одному примостились большие, тупоносые патроны…
– А вы пойдете с этим? Что это такое?
– Это «хаудах» [5]. Еще от моего прадеда, он долго жил в Индии, и один раз этот «хаудах» спас его от разъяренного тигра. Похоже, почти приехали…
Шарабан съехал с более-менее наезженной дороги, покатил по неровному лугу. Изрезанной, неровной темной линией на горизонте вставал лес…
У самой кромки леса через каждые несколько ярдов горели костры – яркие, совершенно бездымные. Солнце еще толком не встало, и выглядело это так, как будто за лесом что-то горит, такое багрово-красное зарево, высвечивающее кромку леса. Сам лес выглядел угрожающим, понизу ничего не было видно.
Сэр Томас, бросив вожжи, выскочил из шарабана, начал что-то негромко обсуждать с подбежавшими егерями. Рядом спешивались остальные всадники, кто-то собирал лошадей, вел их в сторону. Люди смеялись, лязгали оружием, весело переговаривались…
Из шарабана вылез и генерал. Что происходит, он не понимал.
Переговорив с егерями, сэр Томас повернулся к нему.
– Кабан не вышел из подлеска, он где-то там. Мы идем прямо сейчас, пока не поздно.
– Куда идем? – недоуменно спросил генерал.
– В лес, куда же еще.
Генерал посмотрел на лес, на густой подлесок, где видимость была – буквально метров пять-семь перед собой. С ружьем в такой густой подлесок соваться бесполезно, там с этой дурой просто не развернешься, стволом зацепишься за ветки. Господи, да они совсем рехнулись – когда они выйдут на кабана, у них будет буквально пара секунд…
– Это безумие. Там же ничего не видно. Солнце еще толком не взошло.
– Солнце скоро взойдет. Пойдем парами, вы со мной, генерал, – с этими словами сэр Томас протянул руку, и егеря вложили в нее два фонаря, на вид весьма старых, годов сороковых выпуска или даже раньше.
Пронзительно завыла егерская труба, подавая сигнал к началу охоты…
Уже на первых метрах генерал понял, что совершил большую глупость, согласившись на все это. Генерал охотился на оленя, всегда покупал лицензию и любил это дело – но он стрелял в оленей из винтовки, а не из револьвера, да и кроме того – он всегда находился на каком-то расстоянии от оленя и имел чистую линию прицеливания. Здесь же лес был сильно захламлен валежником – видимо, его специально не убирали, потому что кабаны как раз такие места любят. Фонарь пробивал сумрак метров на десять, не больше, и светил довольно тускло, это тебе не аккумуляторный Maglite и тем более не охотничий прожектор. Треск валежника под ногами, когда они продвигались вперед, должен был известить кабана об их подходе и дать ему время для того, чтобы подготовиться к атаке. Атаковать для кабана – дело довольно простое. Они шли по лесу широкой цепью с минимальным интервалом между стрелками, у каждого – либо крупнокалиберный револьвер, либо такой же обрез, как у сэра Томаса. Кабану всего-то оставалось – залечь в густом подлеске и внезапно рвануться вперед, когда расстояние от его лежки до стрелков сократится метров до десяти. Генерал не был специалистом по кабанам и никогда на них не охотился, но подозревал, что кабан животное опасное и на рану крепкое.
4
На самом деле так охотятся, потому что с дульнозарядным оружием сезон охоты открывается раньше, а закрывается позже. Автор видел даже винтовку «AR-15», переделанную под дульнозарядную.
5
«