Диш хотел уйти… и наткнулся на строгого пожилого человека.
— Кто вы? — спросил незнакомец.
— Я Диш, студент коллежа Сен-Круи. То есть, я хотел сказать, бывший студент. Дело в том, что мой отец…
— Как вы сюда попали?
— Поездом, — ответил Диш. — Я приехал вчера вечерним экспрессом.
Старик озадаченно потеребил козлиную бородку и задумался — вероятно, над формулировкой вопроса, на который смог бы получить более или менее вразумительный ответ.
— Позвольте полюбопытствовать… гм… гм… на что вы живете, где служите?
Но Диш глядел ему прямо в глаза и, казалось, вовсе ничего не понимал. Тогда старик кивнул на женскую фигуру, вдруг обретшую жизнь под руками Диша:
— И вы будете уверять, что никогда не занимались оформлением витрин?
— Никогда. Вернее, я думал, много думал… Например, трамвайные провода. Если им придать… то по контрасту они создадут иллюзию… Или вот станции подземки…
— Странно. Тем более странно, — не слушая бормотания Диша, изрек старик. — И у вас, разумеется, абсолютно пуст кошелек?
— Как вы узнали!?
Старик улыбнулся, и Диш, еще не пришедший в себя от испуга, понял, что все обошлось благополучно.
— Ну что ж, следуйте за мной… как вы себя назвали? Диш? Вот и прекрасно, пойдемте, потолкуем о ваших планах, Диш. И о трамвайных проводах. Кстати, меня зовут Глом, я владелец этого магазина.
Выслушав историю Диша, который, рассказывая, вовсю уплетал булочки с маслом, Глом сказал:
— Все это отлично, молодой человек, и я охотно верю, что со временем вы перестроите мир на свой манер. Но пока не найден заказчик для столь грандиозного проекта… не поработаете ли у меня? Я намерен заново перекроить отдел дамского платья, очень уж он старомоден, а старомодность, как вы, может быть, догадываетесь, весьма ощутимо бьет по кассе. В вас есть искра божья. Мне кажется, та стыдливая грация, которую вы придали манекену, способна привлечь как раз женщин. Мужчины — другое дело, им подавай больше смелости, больше дерзости. Но ведь не они же будут покупателями в отделе. По рукам, что ли, Диш?
Так несколько лет назад нашел Диш и работу, и — чего уж никак не ожидал — призвание.
4
Диш отлично понимал, что его профессия не очень-то романтична в сравнении с теми грандиозными замыслами, которыми он еще недавно жил. Однако он понял и другое: его прежние друзья только мечтали о переустройстве мира и ничего, абсолютно ничего не делали, он же начал делать, пусть немного, но все-таки… Диш считал, что красота благотворно влияет на людей, особенно если она не прячется в темных залах музеев, ожидая редких ценителей, а сама выходит навстречу людям. Он считал, что искусство должно проникнуть всюду, пропитать все поры человеческой деятельности, включая, разумеется, и витрины магазинов. И он записался рядовым в армию служителей красоты.
Сначала он полагался только на цвет и, отказавшись от суетной провинциальной пестроты, создавал единые броские ансамбли. Это принесло свои плоды, хотя ей-богу же в этом не было ничего нового. Когда отдел дамского платья, перестроенный по эскизам и под руководством Диша, проработал неделю, Глом пригласил Диша к себе.
— Вот вам итог, молодой человек: выручка отдела подскочила на треть Чувствуете теперь, что значит реклама в материальном выражении, хе-хе-хе? — Он засмеялся, точно заблеял, и козлиная его бородка выразительно завибрировала. — Так вот, Диш, вчера я выгнал к чертовой бабушке этого бездаря Блуамона. Теперь вы — главный художник. Рады? За год мы перекроим весь магазин, так что будет куда приложить способности. Это вам не трамвайные провода, хе-хе-хе…
Магазин Глома постепенно обновился, залы всегда были полны, продавцы только успевали поворачиваться, конкуренты косились и на Глома и на Диша, а Глом только руки потирал, прикидывая дневную или недельную прибыль.
Диш постоянно придумывал что-нибудь новенькое. То просто подновлял оформление витрин, находя более выразительные сочетания цвета, то предложил делать манекены из упругого пластика вместо мертвого папье-маше, то, наконец, поставил за стекло невидимые с улицы ветродуи, которые, развевая подолы, плащи и косынки, оживляли статичные фигуры, создавая притягательную иллюзию движения.