Дом его был километрах в трех от церкви. Но что за домина! Редко в городе такой встретишь: большой пятикомнатный со всякими службами, стоял он в центре роскошного сада. В комнатах с большим вкусом расставлена плюшевая мебель, на стенах висели ковры, дорогие картины.
Матушка, приветливо встретив у порога, тотчас скрылась на кухне, сверкавшей кафельной плиткой.
Отцу Петру шел седьмой десяток от роду. В прошлом казачий офицер с Кубани, был он здоровьем не по годам крепок, а осанкой, манерой громко разговаривать, раскатисто смеяться и высказываться обо всем откровенно, без обиняков, еще более подчеркивал свою принадлежность к воинскому званию. Едва я назвал себя, как он, глядя прямо в глаза, с сожалением покачал головой:
— Поди ж ты! Вот не знал… Вот не знал…
— Чего не знали?
— Не знал, что в епархии есть такая должность — ревизор.
— Могу подтвердить, — попытался я вытащить бумажник.
— Не надо, не надо, — запротестовал отец Петр, — я и так верю. Впредь буду знать…
— Что именно?
— Что и вас не следовало обходить подношением.
Мне стало неловко от такого цинизма. Но отец Петр, как ни в чем не бывало, делился со мною своим «опытом».
— Обслуживающего персонала не держу. Зачем платить лишние деньги, когда старушки считают за честь помыть полы в храме. Сами и за очередностью в уборке наблюдают. Сторожа? Тоже не держу. За храмом наблюдает сторож соседнего магазина. Я лишь забочусь о том, чтобы на эту должность попадал верующий.
— Почему вы распустили церковный совет?
— А зачем он? Воровать? С этим я и без них управлюсь.
— Почему скрываете подлинные доходы от епархии? — уже более придирчиво вел я допрос.
— Так вы же поборами всякими задушите, обдерете.
— Зачем вы прихожан обманываете, будто церковь большой налог государству платит?
— Правильно делаю. Уж им-то о наших расчетах с епархией знать ни к чему.
— Почему не берете свечи из епархии?
— Зачем же брать по спекулятивной цене, когда на рынке сколько хочешь вшестеро дешевле?
— Все-таки вы большую ответственность береге на себя, распустив церковный совет, — не унимался я. — Этим вы нарушаете «Положение об управлении русской православной церковью».
Отец Петр смотрел на меня все с тою же добродушной усмешкой.
— Бросьте пугать, отец Константин, — сказал он. — Государство не вмешивается в церковные дела. Ему нет никакого дела до того, кто у нас есть, а кого нет.
— Допустим. Но давайте подсчитаем: после оплаты налога государству, который, как вы говорите, составляет всего 50 рублей в месяц, куда идут те пять тысяч рублей, что ежемесячно поступают от свечного ящика?
— Они у меня.
— А сколько в наличии сейчас?
— Да ничего нет!
Своим простодушием отец Петр сбивал меня с толку: уж не смеется ли он надо мной?
Он и в самом деле смеялся:
— Не торопитесь считать, чернильная вы душа, — говорил он улыбаясь. — Я задолго до вашего прихода все рассчитал. Средний доход церкви 4 тысячи в месяц. Пятьсот рублей, заметьте, не больше! — я трачу на нужды храма, уплату налогов и на расчеты с епархией. Остальные три с половиной тысячи я трачу на себя. Что? По вашему, много? Ничего подобного. Это чуть-чуть выше, чем средний заработок доярки в нашем колхозе. А вы думали, что я буду в залатанном подряснике богову науку преподавать? Дураков нету. Перевелись. Да, мой личный доход составляет примерно 42 тысячи в год. За десять лет я истратил на себя почти полмиллиона. Нет, я не скопидом. В кубышку деньги не складываю. Трачу их на самое необходимое. Построил дом для себя. Такой же дом в городе, для сына. Есть еще дача семейная, в станице Лазаревской. На старости проветрюсь от ладана на своем кубанском ветру. И вы, батюшка мой, не воротите нос. Обо всем этом осведомлен владыка. Право, не стал бы я тут хозяином, коли с ним откровенного договора не заключил. И ему кое-что от меня перепадает. Где же он нынче кадры найдет на иных условиях?
Как ни был я сведущ в финансовых делах и тех отклонениях, которые допускались в приходах, отец Петр своим откровенным меркантилизмом меня поразил настолько, что я больше его ни о чем не спрашивал. Поужинав, лег спать, а на рассвете поднялся, чтобы успеть на станцию к приходу поезда.
С рассветом отец Петр тоже был на ногах. Уговаривал остаться погостить хотя бы денек. Когда же я отказался, послал матушку к соседу заказать лошадь, чтобы доехать до станции.