А повесть бедняги Милош как раз посвящалась одной из самых известных и жутких баек космоходства. Писалась она, со слов Старстрим, с минимальным художественным домыслом. Повесть была о Пустом космопроходце.
На Анубисе, когда на его орбите ещё кружил «Герольд», всего погибло пять человек. Но особое внимание привлекал инцидент с Алексеем Курбатовым-младшим и Асланом Плиевым., ведь во время поисков этих двух космопроходцев впервые и повстречали Пустого. Случилась паника: один поисковик наотрез отказался покидать челнок, а второй затребовал немедленного возвращения и угодил в изолятор.
Тела Алексея и Аслана вскоре нашлись. Точнее… оболочки. Ни внутренностей, ни языка, ни мозга – ничего не было на месте. Притом из внешних повреждений разве что ссадины да ушибы, какие можно получить при самом заурядном падении.
С этого-то рапорта и начались встречи с Пустым. То его видели на Таганроге, то при последнем возвращении на Марс. Так бы и остались истории о нём простой, рядовой байкой, не пропади однажды на Церере-3 знаменитый космопроходец, ветеран войны Семён Кожин.
Говорили, что Семён до этого видел Пустого космопроходца. Якобы он упоминал об этом как-то за обедом. Нашлись свидетели, многие подтвердили. Никто не придал особого значения хотя бы потому, что сам Кожин, в прошлом подполковник морской пехоты, отчаянный чёрный берет, только высмеял увиденное.
Вскоре его разыскали. Кто был на Церере-3, скажет – нет более благоприятной и гостеприимной планеты, чем эта. Альфа-хищников, какими славится та же Хиц-2, на планете отродясь не было. Самый страшный хищник Цереры-3 умещался на рабочем столе учёного, и до смерти боялся огромного двуногого существа, то и дело тыкающего в него болезненным ярким светом.
Положение тела Кожина красноречиво говорило о том, что подполковник морской пехоты, в своё время в рукопашную сходившийся с синтетиками, перед смертью испытал ужас. И он был опустошён. Точно так же, как Курбатов-младший и Плиев на Анубисе. Допрос Ординатора выявил, что «внезапный беспричинный всплеск резко негативных эмоций имел место», но он был настолько кратковременным, что процесс вмешательства даже не начался.
Только после официально подтверждённой гибели Кожина к байке о Пустом стали относиться с трепетом и уважением. Со временем, и это было хорошо отражено в повести, появились подробности: чего не стоит делать, чтобы его не встретить, что следует делать, если встреча уже произошла, и так далее. Далеко не каждый случай его появления, если верить тем, кто о нём заявлял, заканчивался трагедией. Сформировалось своего рода поверие, что только неуважительное отношение к космосу, хамское поведение на чужой планете может привести к печальному концу при встрече с Пустым космопроходцем.
Роберт ещё раз глянул на спящую девушку. Что она могла? Она даже без сознания. Да и куда, а главное – как ей бежать?
Трипольский с пеной у рта, причём вовсе не в переносном смысле, рассказывал накануне о лаборатории, что от капсульного отсека в двух шагах прямо по коридору...
Поразмыслив, Роберт решился.
Серые стены, казалось, пропитались царящим всюду полумраком и тишиной. А если постоять в коридоре какое-то время, можно решить, что стены и источают их. Стараясь не шуметь, Роберт миновал поворот, ведущий к кают-компании, и, немного посомневавшись у заветной переборки, коснулся панели.
По коридору пронёсся громкий шорох застоявшегося раздвижного механизма. Этого Роберт не учёл.
Тишина… Звук вроде бы никого не разбудил. Выдохнув, Роберт усмехнулся и вошёл в заветный отсек.
Судя по первому впечатлению, Трипольский… преувеличивал. Роберт огляделся, ища ту самую «кучу утерянных прототипов». Всюду висели пломбы. А это значило, что Трипольский навыдумывал. Не навесил же он их заново? Роберт недовольно хмыкнул.
Вдруг из коридора донёсся отчётливый шорох, и Роберт вмиг очутился у открытого проёма.
– Ты чего?.. – возник прямо перед ним Иван.
– Ничего. Хожу.
– Зачем? Скучно что ли? – тон безопасника был недовольным, а вид – разбуженным.
– Да я так, – пожал плечами якут.
Иван заглянул через плечо Роберту, словно тот кого-то укрывал внутри отсека. Убедившись, что они вдвоём, Иван потёр лицо и направился обратно к развилке коридора.
– Ходишь – ходи тут! – пробурчал он напоследок.
– Я и хожу...
– Вот и ходи. Не шастай около кубриков…
С этими словами Иван скрылся из виду, специально не закрыв за собой переборку, чтобы не шуметь ещё больше.