Трипольский забыл, что делал. И было начал даже искать ответ, оправдание, но спохватился — он-то тут причем?!
— Я не знаю… — промямлил он.
— Странно, — хмыкнул Буров и водрузил-таки фрезу в отведённый паз инструментария на колёсиках. — Ты знаешь по именам его внуков и даже их увлечения. Вычислил им созданную пластмасску. А мотивов его самого понять не можешь. Или говорить не хочешь?
— Я не знаю, — уверенней повторил Трипольский.
Он снова врал, но, как и в прошлый раз — наполовину. Почему Алан Макленнор, находясь на Ясной, не выходил с ними на связь, а вместо этого играл в кукловода, он, понятное дело наверняка знать не мог. Но его личная теория, о которой Трипольский так и не сказал никому, та самая, что родилась после просмотра секретных чертежей из оксфордского особняка, давала вполне ясные зацепки и догадки. И логику поведения отчаянного учёного, особенно после произошедшего с Бёрдом, в целом объясняла.
— Не может же он жить тут в одиночку, — медленно, негромко, и даже почти ласково, словно надеясь на что-то вывести собеседника, проговорил Буров. — Он бы не выжил. Точно.
— Ну, он умеет… — Трипольский подобрал слово, — изворачиваться в самых непростых ситуациях. Мистер Макленнор обвёл вокруг пальца не только совет директоров, но и разведку Союза, а заодно и Альянса. Он почти создал совершенный компьютер, и об этом никто не знал, пока он сам того не захотел.
Буров как-то странно зыркнул. Трипольский мигом прокрутил сказанное в голове. Нет, вроде ничего лишнего. Бурова пока не стоит посвящать. А может, и вообще не стоит, ведь именно он выстрелил первым…
Майкл был неразрывно связан с создателем, и нередко они действовали сообща. Как, например, в момент атаки белотелых. Не приди космопроходцам на выручку Макленнор, всё закончилось бы плачевно. Спасал в сущности не их, а Бёрда, но это уже неважно.
Сюда же можно было отнести и то, каким образом проник Макленнор на челнок. Бёрд тогда расстелил целую скатерть оправданий и умелых отговорок, которым позавидовал бы каждый второй политик и третий актёр. Но теперь становилось ясно, что он специально не провернул вентиль-затвор, чтобы Макленнор мог войти и выдрать коммуникационный блок из центрального пульта.
Трипольский и Буров готовились к осмотру настолько тщательно, насколько это возможно. Они не знали, что их ожидает, и не чурались дополнительных мер предосторожности: под жёлтым карантинным спецкостюмом руки защищали ещё и длинные неудобные перчатки для работ с высокими токами. В конце концов, это андроид.
— А следы ног у генератора? — двухметровый бородатый Шерлок не упускал ни одной детали. — Если внутри Фрэнки живой человек, зачем ему…
— И это мог быть он, — перебил Трипольский не глядя и махнул на притянутое ремнями тело. — Мы пока не знаем каким образом происходила энергетическая подпитка его кхм… жизнедеятельности. Вряд ли за счёт стряпни Ренаты Дамировны, та скорее была чернилами.
— Чем?
— Чернилами. Некоторые морские беспозвоночные прыскают чернилами, чтобы отвлечь потенциального агрессора, — пояснил Фарадей. — Вполне возможно, он использовал «Осу» для подпитки. Почему нет?
— Но почему стоя у генератора? Почему не через задуманный для этого энергопорт?
Спустя несколько минут они нависли над холодным телом. Наперво, Трипольский собрал в колбу голубую жидкость, вытекавшую из множества огнестрельных ран. Само её наличие уже порождало десятки вопросов, ведь было ясно, что это не охладитель. Любое вещество, используемое в этих целях, будь то азот или, ещё лучше, гелий, испарились бы в мгновение ока, едва попав на кожный покров. Да и Бёрд был тёплым, как человек. Рукопожатие выдало бы его сразу.
Камеры на шлемах Бурова и Трипольского включились как только они приблизились к телу псевдоамериканца. На всякий случай Буров скомандовал Ординатору, чтобы тот был готов делать серии мнемокадров по мысленному сигналу. Мало ли что может случиться с техникой при осмотре «человека» Макленнора…
УЗИ подтвердило, что поток протоволн угодил в левую часть грудной клетки. Трипольский аккуратно надавил пинцетом в эту область, и кожа расползлась трухой. Порушенные молекулярные связи ещё держатся какое-то время, но хоть сколько-нибудь серьёзного стороннего воздействия не выносят. Первые испытания протоволн проводились на титане, и даже этот металл после атаки нового человеческого оружия становился настолько хрупким, что пятимиллиметровую пластину пополам ломала лаборантка.
Трипольский прямо видел перед собой, как могли бы быть устроены суставы «человека». Сам бы он непременно прибёг к старой как мир гидравлике, только иного принципа, замкнутую на систему вен, что в человеческом теле выполняла кровеносную функцию. Он ждал, что внутри брюшной полости будет нечто невообразимое, удивительное по простоте и функциональности, достойное гения Алана Макленнора. А о содержимом грудной клетки он даже думать себе не позволял…