Завершается эта часть «Жизнеописания» «выводами» автора, на основании которых можно судить о том, что же для него было наиболее важным. «Итак, вы слышали, во-первых, о времени, когда Джон Ишем родился, во-вторых, о месте, где он родился, в-третьих, о том, кто были его родители, в-четвертых, о состоянии родителей и, в-пятых, о том, как мудро они им распоряжались. Кроме того, о том, сколько детей было у Осби и Энн, родителей Джона, и как они устроились»{1175}.
Главным героем повествования является Джон Ишем, родоначальник дворянского рода Ишемов в Лэмпоте, графство Нортхемптон. Автор сообщает, что, по традиции, до 16 лет он воспитывался и обучался отцом чтению и английскому письму, а затем был отправлен в Лондон, где к тому времени уже находились его братья.
В Лондоне Джон оказался 19 июня 1542 г., в день св. Петра, и поступил учеником к купцу. Обучение Джона имело профессиональную, практическую направленность: его посвящали в искусство торговли шелками и сатином, а также в секреты ведения бухгалтерии{1176}. Любопытно замечание повествователя о том, что Джон не приобрел от учителей «никаких полезных знаний за все время своего ученичества, <…> а учился он 9 лет…»{1177}. Автор совершенно очевидно хочет, чтобы у читателя сформировалось мнение о том, будто успехи Джона, все, чего он сумел добиться в жизни, он сделал исключительно сам, ориентируясь на пример своего отца. Джон словно повторял, поднимая на иной, более высокий уровень, жизненный путь Осби Ишема, разделяя его жизненные установки.
Обретя свободы Лондона и компании мерсеров, в возрасте 26 лет Джон женился на Элизабет Бакер, весьма состоятельной вдове Леннарда Бакера, горожанина и купца Лондона, и дочери Николаса Бакера, горожанина, оружейника. Как и его отец, Джон прожил в браке вплоть до своего смертного часа, «в полном согласии и покое, по крайней мере, 20 лет»{1178}.
Благодаря женитьбе Джон получил внушительное состояние. Согласно брачному соглашению, ему перешла в управление недвижимость Леонарда Бакера: поместье в Оксфордшире, шесть домов в Лондоне, в том числе дом на Иронмангер-стрит, в котором жили Леонард и Элизабет. Движимое имущество Бакера оценивалось в 1787 ф. 10 ш. 8 п. «в товарах и кредитах» и 235 ф. 3 ш. 9 п. наличными{1179}. Эта весьма солидная сумма денег, — замечает автор «Жизнеописания», — «весьма кстати перешла к Джону Ишему», у которого почти «ничего не было своего <…> до брака»{1180}. В подтверждение сказанного автор ссылается на слова самого Джона, которые он «сам слышал», что «отец оставил ему 10 фунтов…»{1181}. У повествователя нет никаких переживаний, оценочных суждений по поводу «брака по расчету»; для него, человека своего времени и своего социума, совершенно обыденной, нормативной является женитьба Джона, не имевшего существенного дохода, на богатой лондонской вдове. Гораздо важнее другое — Джон «преумножил эти <…> суммы, свои и своей жены <…> и (с Божьей помощью) существенно увеличил их со временем»{1182}. И добился этого благодаря своему трудолюбию (он «не гнушался никакой работы…»{1183}), «старанию, предвидению и умению торговать»{1184}. Джон сумел приобрести репутацию «настоящего и честного купца». Он никогда не мстил своим врагам, а все противоречия всегда решал при посредничестве друзей, всегда был в курсе всех дел и хорошо знал людей, услугами которых пользовался «для собственной выгоды, но не в ущерб для них»{1185}. Опять-таки человек фактически поднялся самостоятельно, «сделал себя сам», как и его родители, его отец.
Следующее зафиксированное в «Жизнеописании» важное событие, маркирующее новый этап в жизни, в самоутверждении и общественном признании Джона Ишема, — избрание его попечителем компании мерсеров «в год от рождества Христова 1567-й»{1186}. Это стало возможным, пишет повествователь, потому, что «он добился в своей компании уважения <…> обладая сильной волей и пользуясь симпатией своих товарищей»{1187}. И естественно, что «эту обязанность он исполнял похвально»{1188}. Автор «Жизнеописания» особо обращает внимание читателей на не по годам разумные речи Джона, его мудрость, поражавшие «коллег» по компании: «Им показались очень странными его речи, поскольку он был гораздо моложе собравшихся»{1189}. Квинтэссенция всего сказанного выше — фраза автора: «Думается, ни один человек, ни до этого, ни после, вплоть до написания этого текста, не пользовался таким уважением такого большого количества людей»{1190}.