— Послушай, мальчик, — нахмурился Бердэль. — Какого проклятого духа тебя вообще отправили совать нос не в свои дела?.. Ты слишком мало прожил, чтобы понять: на войне все средства хороши.
Афлек изогнул бровь. Он пытался понять, что стоит сделать: продолжать быть непробиваемо вежливым или прибегнуть к древнему кентарийскому ритуалу, чтобы земля стала для Бердэля небом, а белое — черным. Сначала он склонялся ко второму варианту, но потом счел, что это потребует много сил, а они ему еще пригодятся.
— Я прожил достаточно, чтобы встать во главе сопроводительного отряда через опасные кентарийские пустоши и пустыни. И знаю, что нет ничего хуже, чем удар изнутри из-за неразумности командира.
— А ты, похоже, поешь песенку Дерка, — огрызнулся Бердэль. — Знай, не все сильвы — святоши, которые хотят мира. Я готов на все, чтобы отвоевать Эйланис, и глупый мальчишка мне в этом не помеха. Кто ты такой, чтобы мне указывать?
Терпение Афлека начинало подходить к концу. Он терпеть не мог переходы на личности. Он знал, что Бердэль делает это специально, пытается раззадорить его и заставить уйти в самых оскорбленных чувствах. Но даже понимая это, Афлек с трудом держал себя в руках. Самоконтроль. Главное — самоконтроль.
— Я все еще считаю, что Избранные палец о палец не ударили, чтобы спасти Великий Лес. Только бегали, куда указывал их ненаглядный Хранитель, а тот и вовсе не понимает, что делает. Вот потому Ворлак Мердил, в отличие от него, сильный лидер: он, конечно, тот еще злодей, но хотя бы думает головой, а не задницей. А Дерк, похоже, думает, что орава глупых детей сможет решить все проблемы за него.
Афлек как раз думал, что ответить, когда Бердэль подлил масла в огонь:
— Добро еще северянка или грифон, но приглашать в ряды Избранных землянку — это просто смешно! Чем вообще может помочь в разборках великих магов этот контуженный народец?
В точку. Просто в самое сердце. Афлек спокойно выслушивал оскорбления в свой адрес, стиснув зубы, принимал ругательства в сторону Дерка, но тут Бердэль перешел черту. Афлек понимал, что слова дурака не должны ничего для него значить, но он приходил в гнев от одной только мысли, что он только что назвал Джуди контуженной и почти напрямую заявил, что она бесполезна.
Он пытался себя успокоить, но было слишком поздно. Он уже давно чувствовал, как энергия темных артефактов манит его, кружит голову, и под влиянием ярости ей удалось сломить свою жертву. Возможно, если бы не их присутствие, слова Бердэля лишь болезненно укололи Афлека, и на этом бы все закончилось. Но та темная сила, что дремала в нем с самого детства, почуяла добычу, поддалась соблазну, и Афлеку не хватало сил ее удержать. Главное — самоконтроль. Само… Да к грешным королям этот самоконтроль! Воздух вокруг насытился такой черной и злой силой, что даже скверна меркла рядом с ней. Сам Афлек стал маленьким и незначительным, зато накопившаяся внутри ярость превратилась в огромную Бездну, в которой он беспомощно плавал и никак не мог, сколько бы ни бился, из нее выбраться.
Остатки сознания еще трепыхались в голове Афлека, когда произошло то, чего он никак не ожидал. Не успел он направить поток несокрушимой ярости в сторону обидчика, как тот закричал и схватился за голову. От неожиданности Бездна в голове Афлека перестала бушевать, и по спокойным, медленно накатывающим друг за другом волнам он наконец выбрался на берег здравого смысла. Он кинулся к Бердэлю, оттаскивая того как можно дальше от темных артефактов, под теплое солнце Великого Леса, но похоже, опоздал. По щекам Бердэля катились слезы, он дрожал всем телом, пытался отбиваться, но затем ослаб и обмяк на руках Афлека, превратившись в безвольную куклу. К этому моменту вокруг несчастного уже собралась целая толпа, и никто не знал, рваться ли на помощь или держаться в стороне.
Афлек пришел в ужас. Сначала он решил, что не смог сдержать себя в руках, темная сила одолела его и заставила убить человека, но потом случилось еще кое-что. Бердэль выпрямился, посмотрел на Афлека сверкающими красными глазами и ясно сказал:
— Сильвы, это второе предупреждение! Похоже, за своими маленькими и смешными приготовлениями к нашему общему празднику вы совсем забыли об обратном отсчете… Тебе должно быть стыдно, Дерк, что ты так обращаешься с чужими жизнями! Готовься. Скоро будет третье предупреждение.
Бердэль замолчал. На миг он словно очнулся, вытянул вперед руку, пытаясь схватить Афлека и судорожно сказать что-то важное. «Не… верь… брат…» — сумел процедить он. Глаза его стали закатываться.
— Стой, стой… — зашептал Афлек. — Стой, подожди, не умирай…
Богиня судьбы, криво усмехнувшись, взяла со стола ножницы и с печальным звоном перерезала нить судьбы. Бердэль тихо умер на руках Афлека. Стоявшие вокруг сильвы замолкли и склонили головы. Одна женщина заплакала, спрятав лицо в ладони, и стоявшая рядом сильвийка мягко притянула ее к себе, приобняла за плечи, зашептав ласковые, утешительные слова. Афлек мрачно оглядел толпу сильвов, их подавленные лица и глаза, полные ужаса перед будущим.
Он только что был зол на Бердэля, и тьма, дремавшая внутри него, та самая, которую в их роду вынуждены были с детства подавлять, мечтала убить его. Но сам он этого не хотел. Бердэль, конечно, был жутко неприятным типом, но никто не заслужил такой участи. Лучше уж погибнуть в бою с честью, чем стать вестником Ворлака Мердила.
Афлек поднялся. Он точно не знал, что нужно делать, но понимал: делать что-то нужно. Он чувствовал ответственность за произошедшее, за последний путь Бердэля и за толпу людей, которая стояла перед ним и ждала указаний.
— Возвращайтесь к своим делам. Есть здесь еще люди, которые разбираются в темных артефактах?
Вызвались двое бравых парней. Афлек велел им спрятать эту гору опасных вещей с глаз долой и походить по Эйланису, собрать те смертоносные артефакты, которые уже успели раздать. Плакавшую женщину и ее утешительницу Афлек поставил на прием артефактов, остальным еще раз велел возвращаться к делам и с Бердэлем на руках двинулся к Ратуше. Он двигался, как в тумане: это был уже второй человек, который погиб у него на руках, пока он беспомощно за этим наблюдал. Сильвы расступались перед ним и оборачивались вслед, и Афлек не мог избавиться от паршивого ощущения, будто это он убил торговца и теперь идет к Дерку с покаянием.
Джуди, Мелвин и Дерк как раз спускались по ступеням Ратуши. Афлек выдохнул: хотя бы не придется объясняться с каждым из Братств, вновь и вновь повторяя неприятную историю. Джуди первая увидела Афлека и привлекла внимание Дерка. Все трое тут же кубарем скатились с лестницы и окружили Афлека, задавая ему бесчисленные вопросы. «Замолчите», — хотел сказать им Афлек, но смог только покачать головой, и они тут же стихли.
— Я не смог ничего сделать. Он был ослаблен присутствием темных артефактов, которые не желал убрать, и это сделало его уязвимым… Он стал второй жертвой Ворлака Мердила.
— Что же, — мрачно и печально сказал Дерк. — Мы были к этому готовы.
Афлек передал слова Мердила. Дерк выслушал серьезно и молча, на их счет ничего не сказал, зато предложил Афлеку самому позаботиться о теле Бэрделя.
— Тебе ни к чему растягивать этот кошмар, — вздохнул он. — Возвращайся к своим делам.
— Я считаю своим долгом проводить Бердэля в последний путь. У нас в Кентарии существует поверье: если перед смертью человека ты поссорился с ним и не успел с ним помириться, его душа не сможет успокоиться, поскольку не закончила все дела в смертном мире. Только если проводить мертвеца со всеми почестями в дорогу за предел, его душа обретет счастье на той стороне мира.
Дерк внимательно взглянул на Афлека и не нашел подходящих слов.
— Я пойду с Афлеком, — вызвалась Джуди.
— Я тоже, — откликнулся Мелвин.
Дерк покачал головой.
— Ты будешь нужен мне, Мелвин. У нас не так много времени, а проблем с каждым часом все больше.
Сначала Мелвин недовольно посмотрел на учителя, но встретившись с ним глазами, все понял и покорно кивнул. Они оба еще долго стояли на дороге, глядя, как Афлек и Джуди идут в сторону Лечебницы.