— Последней ли? — встрепенулся Мелвин. — Про того чувака, который звонил тебе, ты мне тоже ничего не рассказала, а ведь Афлек знал, не так ли? И про то, как он вернулся, я знаю, ты имеешь к этому какое-то отношение. Я тоже не дурак и чувствую, тебе есть что от меня скрывать.
— Мелвин, — Джуди прикрыла глаза. — Да, признаю, я умолчала обо всем этом. Я никому об этом не рассказывала. О возвращении Афлека — потому что не хочу искушать судьбу, нам и так едва удалось ее перехитрить. То, что произошло между мной и Афлеком, должно навсегда остаться в секрете, потому что это не для ушей живых.
Мелвин смотрел на нее тяжелым и мрачным взглядом, но все-таки нашел в себе силы кивнуть.
— А тот чувак зовется Ванессой, и если тебе действительно интересно, я могу все тебе рассказать. Я не придавала ее фигуре особого значения, пока она не спасла нас. Скажи мне правду, а я скажу тебе. Давай больше не оттягивать этот неприятный момент, у меня сейчас уже голова взорвется.
Мелвин нервно переступил с ноги на ногу и опустил голову. Когда он заговорил, голос его звучал приглушенно и стыдливо.
— Афлек успел первым, только и всего. Обогнал меня на пару часов, представляешь? — он хмыкнул и прокашлялся. Джуди стояла, будучи не в силах пошевелиться. До нее наконец начал доходить весь ужас ситуации. — В Сочельник… Я думал вечером, перед самым Рождеством, отвести тебя в сторонку и обо всем сказать. Ты мне давно нравишься, Джуди, и я очень скучал, пока был в Великом Лесу. Это одна из причин, по которой я вернулся именно за тобой. Я долго убеждал Дерка, что нам нужна именно ты, и как только он согласился, сразу бросился на Землю, позабыв обо всех связанных с этим проблемах.
— Насколько давно? — сдавленно переспросила Джуди.
— Еще со школы, — вздохнул Мелвин. — Но я не мог ничего тебе сказать из-за моего… нечеловеческого происхождения. Представляю, как бы ты отреагировала, узнав через пару месяцев отношений, что у твоего парня ветки и листья из головы растут! Дерк взял с меня обет молчания, он касался всех, не только тебя. Я мог оставаться на Земле сколько угодно, проводить время с людьми, учиться, заниматься всем, чем нравится, но никто не должен был знать, кто я такой. Даже ты, хотя ты была моей лучшей подругой. Я старался делать вид, что ничего не происходит. Вел себя, как обычно, хотя понимал, что уже попался…
Но все изменилось, когда со мной связался Дерк и велел срочно вернуться в Великий Лес. Его беспокоили тени, клубящиеся над Гарланом, тревожная атмосфера и холода, которые пришли в Великий Лес с той стороны. Он знал, что это веяния чужой темной магии, и хотел держать меня поближе на непредвиденный случай. А потом он встретил в Лесу Черную Колдунью, Собрание обратилось к Оракулам, и пошло-поехало… Как я уже сказал, узнав, что нам требуется человек с Земли, я тут же вызвался найти его и сумел убедить Дерка, что нужно привести тебя сюда. Я в своем выборе не ошибся. Ты прекрасно подходишь Великому Лесу, так, словно родилась в нем. Я надеялся, что когда ты привыкнешь, я наконец смогу покончить с молчанием и во всем признаться, но тут началась подготовка к вылазке в Гарлан, подозрения относительно Гахары, рана Афлека… Тогда я еще не понимал, что вы друг другу нравитесь, и тянул с признанием. То было не до того, то я просто сам находил удобные отговорки, потому что боялся быть отвергнутым. И сейчас я понимаю, что совершил ошибку.
Джуди открыла рот и тут же закрыла его, потому что потеряла дар речи.
— Знаю, я вел себя, как идиот! — всплеснул руками Мелвин. В голосе его проскальзывали отчаянные нотки. — И сейчас тоже это делаю! Я злился не на тебя, а на то, что упустил шанс. Я… все понимаю, Джуди. Я знаю, он нравится тебе, а еще знаю, что ты нравишься ему. Очень сильно. Я слышал, как он сказал об этом Меличенте во время нашего последнего привала. И он о тебе позаботится, потому что он отличный человек и хороший воин, и вы сможете сделать друг друга счастливыми. Я не хочу вмешиваться в ваши отношения, и мне жаль, что я вообще все это говорю, потому что это наверняка смущает тебя и…
— Заткнись, — попросила Джуди.
Мелвин удивленно смолк.
— Пожалуйста, помолчи и дай мне сказать. Я… Все это очень неожиданно, Мелвин. Я не буду скрывать, если бы ты сказал мне все то же самое года три назад, я бы бросилась к тебе на шею. Ты прав. Ты опоздал. Очень сильно. Моя влюбленность давно прошла, и я теперь понимаю, что Афлек — действительно тот человек, который был мне нужен. Но я не хочу, чтобы все это стало причиной нашей ссоры.
Джуди подошла к Мелвину и крепко обняла его, уткнувшись носом в мех на его куртке.
— Ты мой глупенький самый лучший друг, тебе понятно? Ты мне очень дорог и нужен, особенно в такое непростое время. Пожалуйста, не закрывайся от меня. Не надо отстраняться, потому что это причиняет боль нам обоим. Я хочу, чтобы ты был счастлив, Мелвин. Ты знаешь, мы оба вспыльчивые и эмоциональные люди.
Мелвин молча кивнул, шумно втянув носом воздух.
— И именно по этой причине мы с самого начала не подходили друг к другу как пара… Но зато мы замечательные друзья. И это останется по-прежнему, если ты этого захочешь. Ты хочешь этого, Мелвин?
— Конечно, хочу, — тихо ответил он и наконец обнял ее в ответ.
Они долго стояли под кружащимися снежинками, а затем молча отодвинулись друг от друга и бок о бок зашагали в лагерь. Под аккомпанемент шуршащего пакета и скрипящего под ногами снега Джуди размышляла. Она вернулась памятью на несколько лет назад, в то далекое прошлое, когда Мелвин только пришел к ним в класс: яркий, смешливый, притягательный новичок, к которому тут же стянулись все местные девчонки. Конечно, и Джуди не смогла не поддаться его чарам. Он тянул ее к себе, как магнит, и его появление изменило все.
В ту пору Джуди была серой мышкой, одиночкой, которая садилась на задние парты и уроки напролет рисовала в блокноте. С ней общались неохотно: из-за дешевых тряпок, в которые одевала ее тетя Кларисса, неряшливой прически и непонятных детям ее возраста интересов. Ей казалось, она не страдает по этому поводу, с головой уходя в иные миры на бумаге. Но вот из ниоткуда возник Мелвин Кларк. Ей хотелось подружиться с ним, узнать поближе, что скрывается за этой рыжей шевелюрой и ехидными глазами, но больно уж непреодолимой была стена из одноклассников. «Опять эта странная Грейс… Держись от нее подальше, она не в своем уме». «По-моему, она не нужна своим родителям. Только посмотри, во что они ее одевают, такое даже на помойку стыдно выбрасывать!». «Да она постоянно молчит, с ней не поговорить ни о чем. Ну ее, пусть сидит сзади и помалкивает». Никто не говорил ей это в лицо, никто не обзывал, не задирал, не лез в драки, но Джуди не раз слышала эти шепотки за спиной, и впервые за долгие школьные годы они стали ее задевать. Она как раз тогда вступила в сложный переходный возраст, когда девочки кажутся особо некрасивыми и неряшливыми перед тем, как расцвести, и подолгу плакала в туалете от обиды и унижения. Она могла бы по примеру некоторых одноклассниц пуститься во все тяжкие, но не знала, как правильно это делать, а объяснять ей никто не хотел. Так что она тайком рисовала Мелвина, скрывая от всех свою влюбленность, и все ее альбомы были наполнены им одним.
А потом она решила, что пора что-то менять. Ей пришло это в голову, когда она взглянула в зеркало и увидела, что на нее смотрит симпатичная, уже подросшая девушка с живыми глазами и веселой россыпью веснушек. Она перестала быть гадким утенком, и ей вдруг показалось, что нельзя вечно скрываться за страницами блокнота. Не добившись от Мелвина никакого внимания, она пошла напролом: зная, как важны ему школьные успехи, старалась во всем обойти, стать лучше, всегда и во всем быть первой. Лихорадочная влюбленность прошла, остался интерес, кто же кого перегонит. Джуди нравилось, что ее успехи раздражают Мелвина и выбивают из колеи. Ей нравилось его смущение, когда выяснялось, что не таким уж и большим авторитетом он теперь обладает в глазах одноклассников. Она добилась, чего хотела, получила полную от него независимость и перестала страдать по ночам, плача в подушку. Этим, видимо, она в конце концов его и привлекла. Они бы, наверное, навсегда остались соперниками, если бы не одна случайная оплошность. Она-то и стала отправной точкой их крепкой дружбы.