— Я тоже этого хочу, Рон. Давай попробуем… подумать сначала.
Она взяла его за локоть, и он свободной рукой срезал с конверта восковую печать. У Эври по коже пробежались мурашки. «Хорошо, — подумала она, — что Клариссы нет дома. Надеюсь, она вернется нескоро!» Стиснув руку мужа, Эври наблюдала, как он открывает конверт и разворачивает письмо. Запал в его глазах было сменился разочарованием.
— Разумеется, все тот же язык. Строк здесь совсем немного, давай попробуем расшифровать.
Они сели за стол, бок о бок, и открыли «Путеводитель по Великому Лесу». Рон хорошо запоминал начертания букв и легко отыскивал слова, а Эври тщательно записывала их на листе бумаги.
— Бессмыслица какая-то, — заключила она, отложив наконец ручку. — Вот, послушай. «Мертвяк и шпрот. Забивайся от ундины, жди рейс и не съешь тако, обед — пена и мыло». Рон, ты уверен, что мы перевели все правильно?
Рон откинулся на спинку стула и устало протер глаза.
— Конечно, уверен. Я несколько раз все перепроверял, прежде чем сказать тебе точный перевод. Уф… Есть идеи, что это значит?
— Ну, — с сомнением начала Эври, — наверняка это как-то связано с водой. Шпрот, ундина, пена и мыло… Но причем тут тако? Может, речь о каком-то водоеме в Мексике? А мертвяк… Этот водоем может быть рядом с кладбищем. Вот еще подсказка: «жди рейс». В этот город можно добраться самолетом.
— Хм, — промычал Рон, внимательно изучая исходный текст листа. — Мысль интересная, но что же нам искать в этом водоеме в Мексике? И где? Нет, что-то тут не укладывается. «Тако», «рейс»… Допустим, это послание из другого мира, так откуда же там знают такие слова?
Эври нырнула с головой в путеводитель: лучший, по ее мнению, способ решить любую проблему. Когда не знаешь ответа на вопрос, обращайся к книгам — они непременно помогут.
— Ты что, не обратил внимание? Моя мама оставила в словаре сноски с пояснениями. Здесь сказано, что тако — это ядовитая трава, которая обычно растет в болотистой местности и используется алхимиками для зелий.
— Надо же! — воскликнул Рон. — Кто бы мог подумать. А что насчет рейса?
— Рейсом называют первый в сезоне поход Дикой Охоты в мире Фанкрат. Про этот мир и Дикую Охоту тут целая глава.
— Припоминаю, — кивнул Рон. — Давно же я не брал в руки этот путеводитель… Хорошо, предположим. Это все равно не проясняет, что же имел в виду автор чертового письма.
— Ведь послание для Клариссы, — покачала головой Эври. — Наверняка она знает то, чего не знаем мы.
Рон не отвечал, продолжая с сомнением вглядываться в буквы на бумаге.
— Что-то не так?
— Может, мне кажется… Гляди, я не обратил внимание, некоторые слова стоят совсем рядом, будто между ними нет пропуска.
— Возможно, это шифр, — подхватила Эври. — Что, если некоторые буквы надо исключить из текста? А слова, написанные вместе, наверняка с убранными буквами составят что-то единое.
— Именно! — просиял Рон. — Только мы не знаем, какие именно буквы нужно обводить, ведь они отличаются от нашего языка.
Он быстро пробежал короткое послание глазами и перевернул листок. На обратной стороне шел ряд букв на знакомом языке: т, к, т, ай, н, ны, и, е, ъ, ко, ыло.
— Ха! — ликующе воскликнула Эври. — Я так и знала, что никакой это не выходец из другого мира. Это обычный землянин, да еще и американец, ведь иначе он не написал бы наших букв!
— Это не тот же почерк, которым написаны слова на конверте и в письме. Гляди, что это за нехарактерные завитушки? Он намного прямее и аккуратнее. Писала явно женщина.
— Годы работы в музее сделали тебя знатоком, — хмыкнула Эври. — Тебе бы не в охранники, а в профессора.
Рон смущенно улыбнулся.
— Хм, послушай… — задумчиво протянула Эври. — Подожди секунду.
Она ушла и через минуту вернулась в кухню с недавним счетом за жилье. Обычно Рон и Эври вовсе не касались счетов, их оплата была делом Клариссы, но этот, вернувшись недавно с работы, Эври ненароком увидела на столике в прихожей.
— Вот, гляди. Это же почерк Клариссы!
— Но ведь конверт не был вскрыт, — ошарашенно откликнулся Рон.
Супруги в недоумении переглянулись.
— Ладно, — выдохнул Рон. — Давай попробуем взять эти буквы и тоже выделить их в нашем переводе. Посмотрим, что из этого получится.
Он взял ручку и придвинул к себе лист с переводом, а Эври завороженно наблюдала из-за его плеча за его сосредоточенной работой. То и дело задумчиво почесывая лоб, Рон начал сначала неуверенно, но с каждым разом все тверже обводить указанные буквы.
Мертвяк и шпрот. Забивайся от ундины, жди рейс и не съешь тако, обед — пена и мыло.
— Почему ты букву «е» именно в слове «не»? — удивилась Эври. — Ты пропустил слово «рейс».
— Нет, милая, я ничего не пропустил. Мне кажется, я начал понимать…
Он начал выписывать друг за другом слова без выделенных букв и убирать ненужные пробелы.
Мервя ишпро. Забився от удижд рейс и нсешьта обедпенаим.
— Ничего не напоминает? — спросил Рон, указав на последовательность букв во втором предложении.
«Удижд рейс».
— Джуди Грейс, — ахнула Эври. — Это анаграммы! Здесь, похоже, не хватает некоторых букв, но я уверена, что смысл будет понятен и так. Давай попробуем составить слова и дописать в них недостающие буквы.
— Похоже, автор письма использовал очень сложный шифр, — кивнул Рон. — Он написал послание на своем языке, выделил в них буквы, которые соответствуют буквам в нашем, американском алфавите, если посмотреть в «Путеводитель» Оливии. Очень умно! Он вполне себе хитро мог сбить с толку тех, кто не знаком с этим языком. Хорошо, что мы наткнулись на эти буквы! Одного не пойму: если их писала Кларисса, как же и зачем она потом запечатала обратно конверт?
Он говорил и лихорадочно записывал все варианты перестановок букв в словах. Вскоре перед ними лежало полностью расшифрованное послание.
Время пришло. Избавься от Джуди Грейс, и станешь непобедима.
— Не может быть! — хором воскликнули супруги Грейс.
— Наша дочь в опасности, — тихо проговорила Эври. До нее начал медленно доходить весь ужас ситуации. — Я не совсем понимаю, что происходит, но ей нужна была помощь, а я не пожелала ее выслушать и назвала наркоманкой…
Рон ее не слушал. Он уже стоял в коридоре и торопливо одевался, в спешке путая внешнюю сторону куртки с изнанкой. Сунув письмо и бумагу с расшифровкой в карман джинсов, Эври бросилась за ним.
— Куда ты? — спросила она, уже натягивая сапоги.
— Именно! Наша дочь в опасности! И я уверен, этот Гарен что-то знает. Все самое странное началось после него. Так давай навестим его и очень серьезно поговорим.
— Врачи нас убьют за такое вторжение, — пробормотала Эври, схватив с полки старый вязаный шарф. — И выгонят вон, если мы будем слишком шуметь и торопиться!
— А я убью Клариссу, если она хоть пальцем тронет мою дочь! — взревел Рон и, дождавшись, когда Эври застегнет куртку, сбежал с крыльца в самое сердце шумного американского города.
*
Дерк едва держался на ногах и уже с трудом фокусировал взгляд на широком неприветливом лице Арнольда Вейна. Виски известного во всех мирах магистра уже давным-давно тронула седина, а глубокие морщины превращали старое дряблое лицо в злобную маску. Сложив руки в замок, он самодовольно посматривал перед собой и ощущал себя хозяином сегодняшней ночи. Рядом, торопливо перебирая стопки бумаг и свитков, сидел его брат Гериос. Он был младше Арнольда на четырнадцать лет и до сих пор, как в детстве, выслушивал от него едкие замечания и насмешки. То и дело испуганно вжимая голову в плечи, он поспешно кивал на слова Арнольда и снова утыкался в бумажки. Их шелест эхом разносился по всему залу, раздражая остальных.
По другую сторону от Арнольда сидела, украдкой любуясь на себя в зеркало, Камалия Лестерс. Она прибыла из мира, жители которого обладали бесподобной красотой и возможностью подчинять себе стихии, а потому считали себя высшей расой. Ничего высокого, кроме роста, Дерк в Камалии Лестерс не видел. Она была самовлюбленной и алчной, а слово «милосердие» и вовсе никогда не слышала. Рядом расположился со своим новеньким гаджетом Малдок Бейр. Именно он в свое время настоял, чтобы Собрание проходило в мире братьев Вейнов: в Великом Лесу все его технологичные штучки не работали, что его крайне раздражало. Малдок прибыл из далекого мира, где наука ушла далеко вперед даже по сравнению с Землей, и где гаджеты, роботы и искусственный интеллект стали неотъемлемой частью жизни. Минута, проведенная без бессмысленных кликов по его ультратонкому планшету, казалась для Малдока настоящим мучением. Вот и сейчас он почти не интересовался происходящим, а неотрывно глядел в экран, лишь изредка неодобрительно хмыкая на рассказ Дерка.