Выбрать главу

Пирс сдвинул брови, напряг лоб, где сразу отразились три полоски, и погрузился в фантазию, изучая творения мальчика, пытаясь дополнить, угадать, заметить детали столь странных рисунков.

Глава 15

Где же взрослые? – задал Алан себе вопрос. Они были там, в городе, на улицах. Ночь прошла и они исчезли. Теперь его окружают эти стройные пышные великаны. Только они и он. Они молчаливы, мерно покачивают своими многочисленными зелеными ручищами, словно манят. И Алан подходил к ним, к их длинным и широким стволам. Он робко касался ручкой ствола дерева и суетливо, игриво отбегал от него. Затем другое дерево, и так далее. Все они манили, зазывали пытливый ум Алана. Мальчик задорно подпрыгивал, перебегая от одного дерева к другому. Он старался не касаться их длинных ветвей, чтобы они не поймали его. Это была игра, веселая, озорная. Они были живыми для Алана. Он не слышал их голоса, но чувствовал их желания – поиграть. Он давно собирался это сделать. А еще, было в его детском, подвижном сердце что-то, что звало, зазывало куда-то вглубь этих зеленых великанов. И он шел, шел по зову сердца, ритмично и уверенно посылающего сознанию какое-то теплое, необъяснимое желание идти вперед. Он чувствовал, что его ждут, ждут где-то далеко. Повинуясь этому таинственному желанию, он следовал его невидимому пути. Так, перебегая от дерева к дереву, он двигался в определенном направлении. На его пути повстречалось дерево, мимо которого он пройти не смог. Это была старая береза. Ее листья поредели, поникли, их цвет потускнел, а ствол, некогда тянувшийся к звездам, изогнулся, подобно спине глубокого старца. Время для нее подходило к финальному завершению жизни. Но все же, береза еще трепетала своими маленькими листьями, и покачивала небольшими, еще не засохшими ветвями.

Алан подошел к ее пятнистому стволу и обнял его, как обнимает сын своего родителя. Мальчик, держа ствол березы руками, поднял голову и коснулся подбородком дерева. В такой позе он стоял некоторое время, непрерывно глядя вверх, туда, где некогда была верхушка дерева. Алан чувствовал ее тепло, нежность и, все еще, бурлящую энергию жизни.

Вокруг мальчика раздавались тонкие и певучие голоса дикой природы. Один из таких голосов отличил его слух. Мальчик отошел от березы и прислушался. Звук был прерывистый и шел от зеленого холма, поросшего кустарником. Алан обошел холм и оказался у небольшого водоема, соединяющегося спокойной гладью с руслом реки. В этом оазисе он заметил несколько диких уток, спокойно плавающих на другой стороне пруда. Утки ныряли под воду, создавали круги на ее поверхности.

Алан подошел к воде, сел на камень, наполовину погруженный в воду, и опустил ноги в водоем, не снимая обуви. В воде и на берегу он заметил отломленные ветки деревьев. Взяв одну, он сделал ею несколько движений на поверхности воды, аккуратно, едва коснувшись. По воде побежали кольца. Они расширялись и уходили от центра прочь. Одно из колец достигло груды веток, частично утопленных в воду. Там кольцо погасло. Алан вновь коснулся веткой воды, и стал наблюдать бег кольца. Не успело оно добежать до груды веток, сложенных в какой-то надводный холмик, как вдруг из воды, прямо перед мальчиком появилась голова. Два черных глаза уставились на Алана. Потом появилась и коричневая спинка животного – это был бобер. Он несколько раз ударил своим плоским хвостиком по воде, словно зазывая мальчика к общению. Алан смотрел на бобра невидимым взглядом, никак не реагируя. Он держал перед собой ветку, наполовину опустив ее в воду. Животное нырнуло под воду, исчезнув также неожиданно и незаметно, как и появилось. Вскоре, мальчик почувствовал, что кто-то тянет ветку в глубину воды. Он разжал пальцы, и ветка погрузилась под воду. Алан взял другую ветку, с берега, и сел на камень, погрузив в воду ноги и ветку. Спустя минуту появилась озабоченная голова бобра, и ветка мальчика так же уплыла в неизвестность. Алан вновь взял ветку с берега. Это продолжалось еще раз пять. Но теперь бобер не нырял под воду, чтобы взять у Алана ветку, а открыто, не боясь человека, подплывал к нему и брал из его рук ветку – для строительства своей плотины.