Из груди торчала изогнутая железяка. Ее конец крепился к толстому светящемуся тросу, который тянулся к Хьюго. Цепь, путы, связующее звено между живыми и мертвыми, удерживающее мертвых от полета в ничто.
Чуть посомневавшись, Уоллес взялся за крюк.
– Теперь я понимаю. Дело не в том, что мы сделали, и не в ошибках, которые совершили. А в людях, в том, что мы готовы сделать друг для друга. В жертвах, которые мы приносим. Они научили меня этому. Здесь, в этом месте.
– Пожалуйста, – прошептал Камерон. – Я больше не хочу быть пропавшим.
– Не ожидай этого.
Он сжал крюк, металл оказался горячим, но больно ему не было. Он потянул его что было сил, и боль стала до такой степени невероятной, что он стиснул зубы. Слезы хлынули у него из глаз, и когда крюк оказался вне его, он закричал. Ощущение тяжести исчезло, и его окатила волна облегчения, подобная солнцу и звездам.
Он поднял крюк над головой.
И вонзил его в грудь Камерона.
Его голова мотнулась в сторону от мощной пощечины, и он распахнул глаза:
– Ой! Какого черта? – Он моргнул. На него сверху вниз смотрела Мэй.
– Придурок, – набросилась она на него. – Что, черт побери, ты натворил?
Он потер все еще покалывающую щеку и сел.
– Что ты… – Он выпучил глаза. – Вот дерьмо.
– Ага, сволочь. Действительно дерьмо. Ты хоть представляешь, что ты…
– Это сработало? – в отчаянии спросил он. – Это сработало?
Она вздохнула, ее плечи поникли.
– Сам посмотри. – Она схватила его за руку и подняла с пола. Он вскрикнул от удивления, потому что взлетел в воздух, будто совершенно ничего не весил. Широко раскрытыми глазами он посмотрел вниз. И судорожно вдохнул, увидев, что парит в нескольких дюймах от пола. Он поднял руки вверх, пытаясь опуститься вниз. Но у него ничего не получилось. Мэй смотрела, как он пытается сделать это еще раз. – Ага, сам виноват. Тебе повезло, что у нас сохранился поводок Аполлона, иначе ты был бы уже далеко отсюда. – Она показала на его лодыжку. Вокруг нее был обмотан собачий поводок. Он скользил по нему взглядом, пока не увидел, что другой его конец держит Нельсон.
– Что со мной произошло? – шепотом спросил он.
Нельсон подался вперед и поцеловал ему руку.
– Ты, глупый человек. Глупый, удивительный человек. Ты паришь, потому что ничто больше не способно удержать тебя внизу. Но не беспокойся. Я держу тебя. И не позволю улететь. Не ожидай этого, Уоллес, и верь, что мы не отпустим тебя.
Аполлон обнюхал ногу Уоллеса и облизал ее, словно желал удостовериться, что Уоллес все еще здесь.
– Полагаю, – прошептал Уоллес, голос у него был тихим и сонным, – я все еще здесь.
Он поднял голову, и все вокруг потеряло значение. Мэй. Аполлон. Нельсон. Поводок, чайная лавка, то, что он не чувствовал под собой пола. Все это.
Потому что перед камином рядом с Хьюго стоял со склоненной головой человек. Он был красив, хотя щеки у него были впалыми, а глаза красными, словно он недавно плакал. Светлые волосы обрамляли лицо. На нем были джинсы и толстый свитер со слишком длинными рукавами.
– Камерон? – спросил Уоллес надтреснутым голосом.
Камерон поднял голову. И улыбнулся дрожащими губами.
– Привет, Уоллес. – Он отошел от Хьюго, вид у него был неуверенный. По щеке катилась слеза. – Ты… ты нашел меня.
Уоллес молча кивнул.
А потом Камерон чуть не до смерти задушил его в объятиях. Он уткнулся лицом ему в живот, потому что Уоллес поднялся в воздух, насколько позволял поводок. Теперь все было иначе, чем прежде. Никаких вспышек прожитой жизни не последовало. Камерон больше не был холодным. Его кожа лихорадочно горела, плечи дрожали. Уоллесу оставалось только осторожно коснуться руками его волос.
– Спасибо, – прошептал Камерон ему в живот. – О боже, спасибо тебе. Спасибо. Спасибо.
– Ага, – прохрипел Уоллес. – Да. Пожалуйста.
Глава 21
На следующий день «Переправа Харона. Чай и выпечка» не открылась. На окнах и на входной двери были ставни, свет был погашен. Приходившие выпить чаю и съесть булочек с огорчением обнаруживали, что дверь заперта, а в окне выставлена табличка.
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ:
«ПЕРЕПРАВА ХАРОНА»
ЗАКРЫТА НА НЕБОЛЬШОЙ РЕМОНТ.
БУДЕМ РАДЫ ВИДЕТЬ ВАС ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ
ХЬЮГО И МЭЙ
Уоллес парил в нескольких футах над полом веранды и смотрел, как Аполлон носится сквозь чайные кусты, гоняясь за белками, не подозревающими о его присутствии. Он тихо засмеялся, когда пес, запутавшись в собственных ногах, повалился на землю, после чего встал и возобновил свое занятие. Уоллес почти не чувствовал на ноге поводок, которым его привязали к перилам, дабы он не улетел.